Сказка Как утенок свою тень потерял Пляцковский читать
Однажды теплым сиреневым утром ковылял по дороге утенок Крячик. Ковылял и зевал. Но не потому зевал, что не выспался, а просто от скуки.
«Плохо быть одному, - размышлял Крячик. - Вот если бы у меня был друг…» Утенок посмотрел по сторонам и вдруг заметил сбоку какое-то темное пятно, которое двигалось за ним по пятам.
Крячик двинулся дальше - и пятно поплыло рядышком, будто на веревке.
«Так это же моя тень! - обрадовался утенок. - Теперь я не один. Теперь нас двое. Теперь я скучать не буду!»
И так ему понравилось гулять вместе со своей тенью, что он решил даже ни с кем больше не дружить. Правда, с тенью разговаривать нельзя, но это, может, даже к лучшему: говори что хочешь - никто тебе возражать не станет.
Утенок от радости даже сочинил песенку. Сочинил и запел:
Ах, какой чудесный день!Ходим вместе - я и тень!Если с тенью мы дружны,То зачем друзья нужны? Идет Крячик, напевает во все свое утиное горло. А навстречу ему козленок скачет. Поздоровался козленок и спрашивает утенка:
- Я тебе не поме-ме-ме-шаю? Ме-ме-ня Мар-ме-мела-диком зовут… И я всякие сладости очень даже люблю…
- Ну и что? Ну и люби себе на здоровье? - отмахнулся крылышком Крячик.
- Но ведь ты один и я один. Давай дружить? - настаивал козленок.
- Это ты один, - отвечает Крячик. - А я с тенью гуляю. Так что проходи своей дорогой… Мармеладик!
Ничего не сказал козленок, обиделся и пошел прочь. Встретился утенку цыпленок Фью и предложил:
- Будь моим другом.
- А зачем? - спросил Крячик.
- Разве можно жить без друга? - удивился цыпленок.
- У меня тень есть. А ты мне совсем не нужен, - гордо заявил утенок.
Цыпленок Фью даже присвистнул от возмущения и запрыгал дальше без оглядки.
Тут солнышко не выдержало. Ему так неловко стало за утенка, что оно от стыда спряталось за большую мохнатую тучу.
Ищет Крячик свою тень, а ее нигде нет.
- Кря-кря-ул? Укря-кря-кря-ли? - закричал он. - Мою тень укря-кря-ли?
От страха утенок побежал куда глаза глядят - и не заметил, как свалился в глубокий овраг.
Карабкается, подпрыгивает Крячик, а выбраться никак не может.
- Спасите! Помогите! Погибаю! - перепугался утенок. Услыхали козленок с цыпленком - и поспешили на помощь.
- Надо выручать без проме-ме-медленья! - вздохнул козленок.
- А ты сможешь? - пискнул цыпленок Фью.
- Один, конечно, не смогу, - сказал козленок. - А в ме - ме - месте мы обязательно выручим?
- Я согласен, - кивнул клювом Фью. - Займемся фьюзкультурой?
- Держись, утенок! С нами, ме-ме-жду прочим, не пропадешь! - стал успокаивать Крячика неунывающий Мармеладик.
Козленок с цыпленком изловчились - и вытащили утенка из оврага. А он глаза опустил и жалобно говорит:
- Некря-кря-сиво получилось! Я вас прогнал, а вы мне помогли. Может, кто-нибудь из вас еще не передумал дружить со мной?
- Я… не передумал… - сказал Мармеладик.
- И я тоже не передумал, - поддержал козленка цыпленок. - Но как же ты поступишь… со своей тенью?
- Ее укря-кря-ли… - печально проговорил Крячик. Из-за тучи снова выглянуло солнышко. И знакомое темное пятно опять оказалось рядышком с утенком.
- Нашлась! Нашлась! - закричали Фью и Мармеладик - Твоя тень нашлась!
Крячик немного подумал и сказал:
- Ну и пусть! Но дружить я буду - с вами.
И все трое пошли по дороге рядышком, как положено настоящим друзьям.
Жил-был утенок Утя. Однажды утром оказалось, что у него сегодня день рождения. Мама утка сказала, что Уте уже 2 года и совсем скоро он пойдет в детский сад. Утя необычайно обрадовался, ведь он знал по рассказам своих соседей по пруду, что в детском саду у него появятся много новых друзей. И вот настал долгожданный день. Утя с мамой отправился в детский сад. На пороге их встретила воспитательница. Уте было немножко боязно отпускать мамино крыло, но любопытство взяло верх и Утя перешагнул порог группы.
Мама сказала, что обязательно придет за ним вечером, это успокоило Утю и он побежал рассматривать игрушки. Чего только не было на полках группы- машины, автобусы, эксковаторы, поезда. А еще различные мозаики и конструкторы. А сколько кукол улыбалось с полок Уте, просто разбегаются глаза. » И как же я раньше жил без всего этого» – подумал Утя. Но тут воспитательница объявила, что пора мыть руки и садиться завтракать. На завтрак была каша. Вообще-то Утя не очень-то любил эту кашу, но воспитательница так интересно рассказывала, как эта каша попала к нам на стол, что Утя не заметил, как съел целую тарелку.
А потом все завертелось: сначала все ребята вместе с воспитательницей ходили к куклам в гости и «пекли » бараночки из пластилина, потом пели такую веселую песенку, что песенка еще долго не уходила с языка. А на прогулке играли в волшебный поезд, который вез ребят через леса и горы и поля и моря. Оказалось, что мир очень большой и существует не только пруд и детский сад, но и много чего еще интересного. Но в этом Утя как-то не успел разобраться, решил, что потом спроит у воспитательницы.
После прогулки все пошли обедать. Обед был очень вкусным, а когда Утя допивал компот, у него начали слипаться глаза. «Хорошо бы и поспать» – подумал Утя. И тут же воспитательница пригласила его в спальню. Там Утю ждала мягкая кроватка, а на одеялке были нарисованы веселые гномики. Воспитательница читала детям сказку. Засыпая Утя думал о том, что как же ему повезло. А еще Утя решил, что обязательно, как только вырастет станет воспитателем. Больше он подумать ни о чем не успел, потому что сладко заснул.
Проснулся Утя от веселой музыки. Оказалось, не вставая с кроватки, можно делать веселую и полезную зарядку. «Надо будет обязательно научить этому мамочку», подумал Утя. И тут ему стало грустно. Ведь это был его первый день без мамы и сейчас ему очень захотелось поплакать. Но воспитательница подошла к нему и шепнула на ушко о том, что в раздевалке его уже целый час ждет мамочка, ждет, когда же он проснется. «Все-таки обязательно стану воспитателем» – подумал уже во второй раз Утя, -»они дарят детям радость».
Когда Утя с мамочкой шли домой, рот его не закрывался. Утя хотел рассказать маме все: и то, как полезно по утрам есть кашу, и про зарядку, и про привязчивую песенку, и про волшебный поезд. А дома вся семья собралась за столом. Все пили чай с тортом, который купил папа по случаю первого дня в детском саду. Утя заснул раньше обычного. А мама с папой еще долго сидели-сидели за столом и говорили, как же Утя подрос за этот день, как поумнел и как они им гордятся…
Было-жило два брата: один богатый, другой бедный; у бедного - жена да дети, а богатый - один как перст. Пошёл бедный к богатому и стал просить:
Накорми, братец, сегодня при бедности моих детей; нам и пообедать нечего!
Сегодня мне не до тебя, - говорит богатый, - сегодня у меня всё князья да бояре, так бедному не приходится тут быть!
Облился бедный брат слезами и пошёл рыбу ловить: «Авось бог даст - поймаю! Хоть ухи дети похлебают». Только затянул тоню, и попал ему кувшин. «Вытащи меня да разбей на берегу, - отозвалось из кувшина, - так я тебе счастье укажу». Вытащил он кувшин, разбил на берегу, и вышел оттуда неведомый молодец и сказал:
Есть зелёный луг, на том лугу берёза, у той берёзы под кореньями утка; обруби у берёзы коренья и возьми утку домой; она станет нести тебе яички - один день золотое, другой день серебряное.
Бедный брат пошёл к березе, достал утку и принёс домой; стала утка нести яички - один день золотое, другой день серебряное; стал он продавать их купцам да боярам и куда как разбогател скоро!
Дети, - говорит он, - молитесь богу; господь нашёл нас.
Богатый брат позавидовал, озлобился: «Отчего так разбогател мой брат? Теперь я нужнее , а он богаче стал! Верно, какой-нибудь грех за ним водится!» - и пошёл в суд с жалобой. Дошло это дело до самого царя. Зовут того брата, что был беден да разбогател скоро, к царю. Куды девать утку? Дети малы, пришло жене под присмотр отдать; начала она на базар ходить да яйца по дорогой цене продавать, а была собой красавица и слюбилась с барином.
Отчего, скажи, вы разбогатели? - расспрашивает её барин.
Да нам ведь бог дал!
А он приступает:
Нет, скажи правду; коли не скажешь, не стану тебя любить, не стану к тебе ходить.
И таки не пришёл к ней день-другой; она позвала его к себе и рассказала:
У нас есть утка - день несёт золотое яичко, день серебряное.
Принеси-ка эту утку да покажь, какова птица?
Оглядел утку и видит - на брюшке у ней золотыми буквами написано: кто съест её голову, тот царём будет, а кто - сердце, тот станет золотом плевать.
Позарился барин на такое великое счастье, пристал к бабе: «Зарежь да и зарежь утку!» Отговаривалась она, отговаривалась, а покончила тем, что зарезала утку и поставила в печь жарить. День был праздничный; ушла она к обедне, а тем временем прибежали в избу два её сына. Вздумалось им перекусить чего-нибудь, заглянули в печь и вытащили утку; старший съел голову, а меньшой сердце. Воротилась мать из церкви, пришёл барин, сели за стол; смотрит он - нет ни сердца утиного, ни головы.
Кто съел? - спрашивает барин и таки дознался, что съели эти два мальчика.
Вот он и пристает к матери:
Зарежь-де своих сыновей, из одного вынь мозги, из другого сердце; а коли не зарежешь - и дружба врозь!
Сказал и ушёл от неё; вот она целую неделю томилась, а после не выдержала, посылает к барину:
Приходи! Так и быть, для тебя и детей не пожалею!
Сидит она и точит нож; старший сын увидал, заплакал горькими слезами и просится:
Отпусти нас, матушка, в сад погулять.
Ну ступайте, да далеко не уходите.
А мальчики не то что гулять, ударились в беги.
Бежали-бежали, уморились и оголодали. В чистом поле пастух коров пасёт.
Пастушок, пастушок! Дай нам хлебца.
Вот вам кусочек, - говорит пастух, - только всего и осталось! Кушайте на здоровье.
Старший брат отдает меньшому:
Скушай ты, братец, ты малосильнее, а я подюжее - могу и так стерпеть.
Нет, братец, ты всё меня за ручку тащил, хуже моего утомился: съедим пополам!
Взяли, пополам разделили, съели и оба сыты стали.
Вот пошли они дальше; идут всё вперёд да вперёд дорогою широкою - и разбилась та дорога надвое; на распутии столб стоит, на столбе написано: кто в правую руку пойдёт - царём сделается, кто в левую руку пойдёт - богат будет. Малый брат и говорит большому:
Братец! Ступай ты в правую руку, ты больше меня знаешь, больше меня снести можешь.
Больший брат пошёл направо, меньшой - налево.
Вот первый-то шёл-шёл и пришёл в иное царство; попросился к старушке ночь ночевать, переночевал, встал поутру, умылся, оделся, богу помолился. А в том государстве помер тогда царь, и собираются все люди в церковь со свечами: у кого прежде свеча сама собой загорится, тот царь будет.
Поди и ты, дитятко, в церковь! - говорит ему старушка. - Может, у тебя свеча прежде всех загорится.
Дала ему свечку; он и пошёл в церковь; только что входит туда - у него свеча и загорелась; другим князьям да боярам завидно стало, начали огонь тушить, самого мальчика вон гнать. А царевна сидит высоко на троне и говорит:
Не троньте его! Худ ли, хорош ли - видно, судьба моя!
Подхватили этого мальчика под руки, привели к ней; она сделала ему во лбу печать своим золотым перстнем, приняла его во дворец к себе, вырастила, объявила царем и вышла за него замуж.
Ни много, ни мало пожили они вместе, и говорит новый царь своей жене:
Позволь мне поехать - разыскивать моего малого брата!
Поезжай с богом!
Долго ездил он по разным землям и нашёл малого брата; в великом богатстве живёт, целые кучи золота в амбарах насыпаны; что ни плюнет он - то всё золотом! Девать некуда!
Братец! - говорит меньшой старшему. - Поедем к отцу нашему да посмотрим: каково его житьё-бытьё?
Хоть сейчас в дорогу!
Вот приезжают они к отцу, к матери, попросились к ним в избу роздых сделать, а не сказывают, кто они таковы! Сели за стол; старший брат и начал говорить про утку с золотыми яичками да про мать-лиходейку. А мать то и дело перебивает да речь заминает. Отец догадался:
Не вы ли - мои детки?
Мы, батюшка!
Пошло обниманье, целованье; что разговоров тут было! Старший брат взял отца в своё царство жить, меньшой поехал невесту искать, а мать одноё покинули.
О сказке
Гадкий утенок – грустная судьба и чудесное превращение
Датский писатель и поэт Ганс Христиан Андерсен представил миру гадкого утенка в 1843 году. Знатоки судьбы и творчества великого писателя утверждают, что этот печальный образ был списан с самого автора. Из описания внешности и биографии Андерсена известно, что он был худощавый, долговязый, с длиннющими руками и ногами. Будущий всемирно известный писатель ужасно стеснялся своей внешности и из-за этого не хотел ходить в школу.
События, которые происходят с гадким утенком в сказке, напоминают факты из жизни самого автора. Шумный птичий двор – это окружение Андерсена с детства. Одноклассники и соседи вечно «клевали» беднягу за его неказистую внешность и особенности походки. Путешествие утенка с птичьего двора на волю напоминает поездку писателя в Копенгаген, а жизнь несчастного птенца в ветхой избушке — пребывание Ганса в семье, где его постоянно учили жить.
Большинство героев Андерсена одинокие и слабые существа, которые идут по дороге жизни в поисках своего места под солнцем. Множество опасных приключений и злобных персонажей встречается у них на пути, но по велению сердца герои следуют дальше и находят свое маленькое выстраданное счастье.
Как лебединое яйцо попало в гнездо к утке?
Все взрослые, которые когда-то читали сказку про гадкого утенка, задавались этим вопросом. Почему маленькому лебедю не повезло, и он случайно попал в гнездо к обычной дворовой утке? Скорее всего, дело было так! Рядом со старой усадьбой есть пруд и птичий двор, охотники часто наведываются в эти живописные места и постреливают жирную дичь. Бывает, что люди с оружием убивают лебедей и находят осиротевшие кладки и, чтобы яйца не погибли, подкладывают их в другие гнезда. А у птиц инстинкт, где вылупился там и Родина!
Так, скорее всего, и попал несчастный птенец-сирота в утиное гнездо. Утка, которая высидела малыша, могла бы его полюбить как родного. Но глупое птичье общество не принимало неказистого утенка и всячески его унижало. Куры, индюки и жирные утки полагали, что на своем птичьем дворе они имеют вес и положение, но по сравнению с грациозными белыми лебедями они были ничтожно малы и уродливы. Только они этого не знали, потому что никогда не видели себя в зеркало!
Несчастному птенцу, чтобы спасти свою жизнь, пришлось бежать с птичьего двора в пугающую холодную неизвестность. Он попал на озеро, где было много свободных водоплавающих птиц. Но им грозила другая опасность. Охотники с ружьями подстерегали дичь на каждом шагу!
Утенку было очень страшно. На его глазах убили двух селезней, а ему весь день и всю ночь пришлось прятаться в густых камышах. Что же было делать слабому и беззащитному малышу? Ему нужен был теплый дом и немного мягоньких хлебных крошек. Сильный дождь и безжалостный ветер рвали несчастному птенцу перышки, но, сопротивляясь стихии, он нашел одинокую покосившуюся избушку. И тут не приняли в «общество» бедного голодного скитальца! Курица клевала, что птенец не несет яйца, а кот упрекал, что малыш не умеет высекать из перьев искры. И ругали соседи, и поучали, что же оставалось делать птенцу? Снова бежать прочь на свободу и замерзнуть на холодном пруду!
Как закончилась сказка?
Утенку предстояло еще пережить лютую зиму, но не пугайтесь, он обязательно выживет и станет большой и сильной птицей. А как закончится эта увлекательная история, вы узнаете, если бесплатно дочитаете до конца добрую сказочку Андерсена онлайн. Родителям рекомендуется рассказывать детям на ночь такие поучительные истории, тогда перед сном у них бывает время подумать и сделать свои правильные детские выводы.
Хорошо было за городом!
Стояло лето. Золотилась рожь, зеленел овес, сено было сметано в стога; по зеленому лугу расхаживал длинноногий аист и болтал по-египетски - этому языку он выучился у матери.
За полями и лугами тянулись большие леса, а в лесах были глубокие озера. Да, хорошо было за городом!
Прямо на солнышке лежала старая усадьба, окруженная глубокими канавами с водой; от стен дома до самой воды рос лопух, да такой большой, что маленькие ребятишки могли стоять под самыми крупными листьями во весь рост. В чаще лопуха было глухо и дико, как в самом густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка.
Она должна была выводить утят, и ей это порядком надоело, потому что сидела она уже давно и ее редко навещали - другим уткам больше нравилось плавать по канавам, чем сидеть в лопухах да крякать с нею. Наконец яичные скорлупки затрещали.
Пип! Пип! - запищало внутри. Все яичные желтки ожили и высунули головки.
Кряк! Кряк! - сказала утка. Утята быстро выкарабкались из скорлупы и стали озираться кругом под зелеными листьями лопуха; мать не мешала им - зеленый цвет полезен для глаз.
Ах, как велик мир! - сказали утята.
Еще бы! Тут было куда просторнее, чем в скорлупе.
Уж не думаете ли вы, что тут и весь мир? - сказала мать. - Какое там! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, в поле, но там я отроду не бывала!.. Ну что, все вы тут?
И она встала.
Ах нет, не все. Самое большое яйцо целехонько! Да когда же этому будет конец! Я скоро совсем потеряю терпение.
И она уселась опять.
Ну, как дела? - спросила старая утка, которая пришла ее навестить.
Да вот с одним яйцом никак не управлюсь, - сказала молодая утка. - Все не лопается. Зато посмотри-ка на малюток! Просто прелесть! Все, как один, - в отца.
А ну-ка покажи мне яйцо, которое не лопается, - сказала старая утка. - Наверняка это индюшечье яйцо. Вот точно так же и меня однажды провели. Ну и было же мне с этими индюшатами хлопот, скажу я тебе! Никак не могла заманить их в воду. Уж я и крякала, и толкала - не идут, да и только! Ну-ка, покажи яйцо. Так и есть! Индюшечье! Брось его да ступай учи деток плавать!
Посижу уж еще! - сказала молодая утка. - Столько сидела, что можно и еще посидеть.
Как угодно! - сказала старая утка и ушла.
Наконец лопнуло и большое яйцо.
Пип! Пип! - пропищал птенец и вывалился из яйца. Но какой же он был большой и гадкий!
Утка оглядела его.
Ужасно велик! - сказала она. - И совсем не похож на остальных! Уж не индюшонок ли это, в самом деле? Ну да в воде-то он у меня побывает, силой да загоню!
На другой день погода стояла чудесная, зеленый лопух был залит солнцем. Утка со всею своею семьей отправилась к канаве. Бултых! - и она очутилась в воде.
Кряк! Кряк! - позвала она, и утята один за другим тоже побултыхались в воду. Сначала вода покрыла их с головой, но они сейчас же вынырнули и отлично поплыли вперед.
Лапки у них так и работали, и даже некрасивый серый утенок не отставал от других.
Какой же это индюшонок? - сказала утка. - Вон как славно гребет лапками! И как прямо держится! Нет, мой он, мой родненький… Да он вовсе и не дурен, как посмотришь на него хорошенько. Ну, живо, живо за мной! Сейчас я введу вас в общество, представлю вас на птичьем дворе. Только держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!
Скоро добрались и до птичьего двора. Батюшки! Что тут был за шум!
Два утиных семейства дрались из-за одной головки угря, а кончилось тем, что головка досталась кошке.
Вот видите, как бывает на свете! - сказала утка и облизнула язычком клюв - она и сама была не прочь отведать угриной головки.
Ну-ну, шевелите лапками! - сказала она утятам. - Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех. Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у нее на лапке красный лоскут. Как красиво! Это высшее отличие, какого только может удостоиться утка. Это значит, что ее не хотят потерять, - по этому лоскуту ее узнают и люди и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вовнутрь! Благовоспитанный утенок должен выворачивать лапки наружу, как отец и мать. Вот так! Смотрите! Теперь наклоните голову и скажите: «Кряк!»
Так они и сделали. Но другие утки оглядели их и сказали громко:
Ну вот, еще целая орава! Как будто нас мало было? А один-то какой безобразный! Уж его-то мы не потерпим!
И сейчас же одна утка подлетела и клюнула его в затылок.
Оставьте его! - сказала утка-мать. - Ведь он вам ничего не сделал!
Положим, но он такой большой и странный! - ответила чужая утка. - Ему надо задать хорошенько.
Славные у тебя детки! - сказала старая утка с красным лоскутом на лапе. - Все славные, вот только один… Этот не удался! Хорошо бы его переделать!
Это никак невозможно, ваша милость! - ответила утка-мать. - Он некрасив, но у него доброе сердце. А плавает он не хуже, смею даже сказать - лучше других. Я думаю, со временем он выровняется и станет поменьше. Он слишком долго пролежал в яйце, оттого и не совсем удался.
И она почесала у него в затылке и огладила перышки.
К тому же он селезень, а селезню красота не так уж нужна. Я думаю, он окрепнет и пробьет себе дорогу.
Остальные утята очень, очень милы! - сказала старая утка. - Ну, будьте как дома, а найдете угриную головку, можете принести ее мне.
Вот утята и устроились как дома. Только бедного утенка, который вылупился позже всех и был такой безобразный, клевали, толкали и дразнили решительно все - и утки и куры.
Больно велик! - говорили они.
А индейский петух, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя императором, надулся и, словно корабль на всех парусах, подлетел к утенку, поглядел на него и сердито залопотал; гребешок у него так и налился кровью.
Бедный утенок просто не знал, что ему делать, куда деваться. И надо же ему было уродиться таким безобразным, что весь птичий двор смеется над ним!..
Так прошел первый день, а потом пошло еще хуже. Все гнали бедного утенка, даже братья и сестры сердито говорили ему:
Хоть бы кошка утащила тебя, несносный урод!
А мать прибавляла:
Глаза бы на тебя не глядели!
Утки щипали его, куры клевали, а девушка, которая давала птицам корм, толкала ногою.
Не выдержал утенок, перебежал двор - и через изгородь! Маленькие птички испуганно вспорхнули из кустов.
«Это оттого, что я такой безобразный!» - подумал утенок, закрыл глаза и пустился дальше.
Бежал-бежал, пока не очутился в болоте, где жили дикие утки. Усталый и печальный, пролежал он тут всю ночь.
Утром дикие утки поднялись из гнезд и увидали нового товарища.
Это что за птица? - спросили они.
Утенок вертелся и кланялся во все стороны, как умел.
Ну и страшилище ты! - сказали дикие утки. - Впрочем, нам все равно, только не думай породниться с нами.
Бедняжка! Где уж ему было думать об этом! Только бы позволили ему посидеть в камышах да попить болотной водицы.
Два дня провел он в болоте. На третий день явились два диких гусака. Они лишь недавно вылупились из яиц и поэтому очень важничали.
Слушай, дружище! - сказали они. - Ты такой урод, что, право, нравишься нам! Хочешь летать с нами и быть вольной птицей? Здесь поблизости есть другое болото, там живут хорошенькие дикие гуси-барышни. Они умеют говорить: «Га-га-га!» Ты такой урод, что, чего доброго, будешь иметь у них успех.
Пиф! Паф! - раздалось вдруг над болотом, и оба гусака замертво упали в камыши; вода обагрилась их кровью.
Пиф! Паф! - раздалось опять, и из камышей поднялась целая стая диких гусей. Пошла пальба. Охотники окружили болото со всех сторон; некоторые засели даже в нависших над болотом ветвях деревьев.
Голубой дым облаками окутывал деревья и стлался над водой. По болоту бегали охотничьи собаки - шлеп! шлеп! Камыш и тростник так и качались из стороны в сторону.
Бедный утенок был ни жив ни мертв от страха. Он хотел было спрятать голову под крыло, как вдруг прямо перед ним очутилась охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами.
Она сунулась пастью к утенку, оскалила острые зубы и - шлеп! Шлеп! - побежала дальше.
«Не тронула, - подумал утенок и перевел дух. - Уж видно, такой я безобразный, что даже собаке противно укусить меня!»
И он притаился в камышах.
Над головою его то и дело свистела дробь, раздавались выстрелы. Пальба стихла только к вечеру, но утенок долго еще боялся пошевелиться.
Лишь через несколько часов он осмелился встать, огляделся и пустился бежать дальше по полям и лугам. Дул такой сильный ветер, что утенок еле-еле мог двигаться.
К ночи добежал он до бедной избушки. Избушка до того обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, потому и держалась.
Ветер так и подхватывал утенка - приходилось упираться в землю хвостом. А ветер все крепчал.
Тут утенок заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и висит так криво, что можно свободно проскользнуть через щель в избушку. Так он и сделал.
В избушке жила старуха с котом и курицей. Кота она звала сыночком; он умел выгибать спину, мурлыкать и даже пускать искры, если погладить его против шерсти.
У курицы были маленькие, коротенькие ножки, потому ее и прозвали Коротконожкой; она прилежно несла яйца, и старушка любила ее, как дочку.
Утром чужого утенка заметили. Кот замурлыкал, курица заклохтала.
Что там? - спросила старушка, осмотрелась кругом и заметила утенка, но по слепоте приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.
Вот так находка! - сказала старушка. - Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. Ну, да увидим, испытаем!
И утенка приняли на испытание. Но прошло недели три, а яиц все не было.
Настоящим хозяином в доме был кот, а хозяйкой - курица, и оба всегда говорили:
Мы и весь свет!
Они считали самих себя половиной всего света, и притом лучшей половиной.
Правда, утенок полагал, что можно быть на этот счет и другого мнения. Но курица этого не потерпела.
Умеешь ты нести яйца? - спросила она утенка.
Так и держи язык на привязи!
А кот спросил:
Умеешь ты выгибать спину, мурлыкать и пускать искры?
Так и не суйся со своим мнением, когда говорят умные люди!
И утенок сидел в углу нахохлившись.
Вдруг вспомнились ему свежий воздух и солнышко, страшно захотелось поплавать. Он не выдержал и сказал об этом курице.
Да что с тобой? - спросила она. - Бездельничаешь, вот тебе блажь в голову и лезет! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдет!
Ах, плавать так приятно! - сказал утенок. - Такое удовольствие нырять вниз головой в самую глубь!
Вот так удовольствие! - сказала курица. - Ты совсем c ума сошел! Спроси у кота - он умнее всех, кого я знаю, - нравится ли ему плавать и нырять. О себе самой я уж и не говорю! Спроси, наконец, у нашей старушки госпожи, умнее ее никого нет на свете! По-твоему, и ей хочется плавать или нырять?
Вы меня не понимаете, - сказал утенок.
Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймет! Ты что ж, хочешь быть умнее кота и хозяйки, не говоря уже обо мне? Не дури, а будь благодарен за все, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, ты попал в такое общество, в котором можешь кое-чему научиться. Но ты пустая голова, и разговаривать-то с тобой не стоит. Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя. Так всегда узнаются истинные друзья. Старайся же нести яйца или научись мурлыкать да пускать искры!
Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят, - сказал утенок.
Ну и ступай себе! - отвечала курица.
И утенок ушел. Он плавал и нырял, но все животные попрежнему презирали его за безобразие.
Настала осень. Листья на деревьях пожелтели и побурели; ветер подхватывал и кружил их по воздуху. Стало очень холодно.
Тяжелые тучи сыпали на землю то град, то снег, а на изгороди сидел ворон и каркал от холода во все горло. Брр! Замерзнешь при одной мысли о таком холоде!
Плохо приходилось бедному утенку. Раз, под вечер, когда солнышко еще сияло на небе, из кустов поднялась целая стая прекрасных больших птиц, утенок никогда еще не видал таких красивых: все белые как снег, с длинными, гибкими шеями.
Это были лебеди.
Издав странный крик, они всплеснули великолепными большими крыльями и полетели с холодных лугов в теплые края, за синее море. Высоко-высоко поднялись лебеди, а бедного утенка охватила непонятная тревога.
Волчком завертелся он в воде, вытянул шею и тоже закричал, да так громко и странно, что сам испугался. Ах, он не мог оторвать глаз от этих прекрасных счастливых птиц, а когда они совсем скрылись из виду, нырнул на самое дно, вынырнул и был словно не в себе. Не знал утенок, как зовут этих птиц, куда они летят, но полюбил их, как не любил до сих пор никого на свете.
Красоте их он не завидовал; ему и в голову не приходило, что он может быть таким же красивым, как они. Он был бы рад-радехонек, если б хоть утки не отталкивали его от себя.
Бедный гадкий утенок!
Зима настала холодная-прехолодная. Утенку приходилось плавать без отдыха, чтобы не дать воде замерзнуть совсем, но с каждой ночью полынья, в которой он плавал, становилась все меньше и меньше.
Морозило так, что даже лед потрескивал. Без устали работал лапками утенок, но под конец совсем выбился из сил, замер и весь обмерз.
Рано утром проходил мимо крестьянин. Он увидал утенка, разбил лед своими деревянными башмаками и отнес полумертвую птицу домой к жене.
Утенка отогрели.
Но вот дети вздумали поиграть с ним, а ему показалось, что они хотят обидеть его. Шарахнулся от страха утенок и угодил прямо в подойник с молоком.
Молоко расплескалось. Хозяйка вскрикнула и взмахнула руками, а утенок между тем влетел в кадку с маслом, а оттуда - в бочонок с мукой. Батюшки, на что он стал похож!
Хозяйка кричала и гонялась за ним с угольными щипцами, дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали.
Хорошо еще, дверь была открыта, - утенок выскочил, кинулся в кусты, прямо на свежевыпавший снег, и долго-долго лежал там почти без чувств.
Было бы слишком печально описывать все беды и несчастья утенка за эту суровую зиму. Когда же солнышко опять пригрело землю своими теплыми лучами, он лежал в болоте, в камышах.
Запели жаворонки. Пришла весна! Утенок взмахнул крыльями и полетел. Теперь в крыльях его гудел ветер, и они были куда крепче прежнего.
Не успел он опомниться, как очутился в большом саду. Яблони стояли в цвету; душистая сирень склоняла свои длинные зеленые ветви над извилистым каналом.
Ах, как тут было хорошо, как пахло весною!
И вдруг из чащи тростника выплыли три чудных белых лебедя. Они плыли так легко и плавно, точно скользили по воде.
Утенок узнал прекрасных птиц, и его охватила какая-то непонятная грусть.
Полечу-ка к ним, к этим величавым птицам. Они, наверное, заклюют меня насмерть за то, что я, такой безобразный, осмелился приблизиться к ним. Но пусть! Лучше погибнуть от их ударов, чем сносить щипки уток и кур, пинки птичницы да терпеть холод и голод зимою!
И он опустился на воду и поплыл навстречу прекрасным лебедям, которые, завидя его, тоже поплыли к нему.
Убейте меня! - сказал бедняжка и низко опустил голову, ожидая смерти, но что же увидел он в чистой, как зеркало, воде? Свое собственное отражение.
Но он был уже не гадким темно-серым утенком, а лебедем. Не беда появиться на свет в утином гнезде, если ты вылупился из лебединого яйца!
Теперь он был рад, что перенес столько горя и бед, - он мог лучше оценить свое счастье и окружавшее его великолепие.
А большие лебеди плавали вокруг и гладили его клювами.
В сад прибежали маленькие дети. Они стали бросать лебедям хлебные крошки и зерна, а самый младший закричал:
Новый прилетел!
И все остальные подхватили:
Новый, новый!
Дети хлопали в ладоши и плясали от радости, а потом побежали за отцом и матерью и опять стали бросать в воду крошки хлеба и пирожного. Все говорили:
Новый лебедь лучше всех! Он такой красивый и молодой!
И старые лебеди склонили перед ним голову.
А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем.
Он был очень счастлив, но нисколько не возгордился - доброе сердце не знает гордости; ему вспоминалось то время, когда все смеялись над ним и гнали его. А теперь все говорят, что он самый прекрасный среди прекрасных птиц.
Сирень склоняла к нему в воду свои душистые ветви, солнышко светило так тепло, так ярко…
И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:
Нет, о таком счастье я и не мечтал, когда был еще гадким утенком!
Хорошо было за городом! Стояло лето. На полях уже золотилась рожь, овес зеленел, сено было смётано в стога; по зеленому лугу расхаживал длинноногий аист и болтал по-египетски - этому языку он выучился у своей матери. За полями и лугами темнел большой лес, а в лесу прятались глубокие синие озера. Да, хорошо было за городом! Солнце освещало старую усадьбу, окруженную глубокими канавами с водой. Вся земля - от стен дома до самой воды - заросла лопухом, да таким высоким, что маленькие дети могли стоять под самыми крупными его листьями во весь рост.
В чаще лопуха было так же глухо и дико, как в густом лесу, и вот там-то сидела на яйцах утка. Сидела она уже давно, и ей это занятие порядком надоело. К тому же ее редко навещали, - другим уткам больше нравилось плавать по канавкам, чем сидеть в лопухе да крякать вместе с нею.
Наконец яичные скорлупки затрещали.
Утята зашевелились, застучали клювами и высунули головки.
Пип, пип! - сказали они.
Кряк, кряк! - ответила утка. - Поторапливайтесь!
Утята выкарабкались кое-как из скорлупы и стали озираться кругом, разглядывая зеленые листья лопуха. Мать не мешала им - зеленый цвет полезен для глаз.
Ах, как велик мир! - сказали утята. Еще бы! Теперь им было куда просторнее, чем в скорлупе.
Уж не думаете ли вы, что тут и весь мир? - сказала мать. - Какое там! Он тянется далеко-далеко, туда, за сад, за поле... Но, по правде говоря, там я отроду не бывала!.. Ну что, все уже выбрались? - Иона поднялась на ноги. - Ах нет, еще не все... Самое большое яйцо целехонько! Да когда же этому будет конец! Я скоро совсем потеряю терпение.
И она уселась опять.
Ну, как дела? - спросила старая утка, просунув голову в чащу лопуха.
Да вот, с одним яйцом никак не могу справиться, - сказала молодая утка. - Сижу, сижу, а оно всё не лопается. Зато посмотри на тех малюток, что уже вылупились. Просто прелесть! Все, как один, - в отца! А он-то, негодный, даже не навестил меня ни разу!
- Постой, покажи-ка мне сперва то яйцо, которое не лопается, - сказала старая утка. - Уж не индюшечье ли оно, чего доброго? Ну да, конечно!.. Вот точно так же и меня однажды провели. А сколько хлопот было у меня потом с этими индюшатами! Ты не поверишь: они до того боятся воды, что их и не загонишь в канаву. Уж я и шипела, и крякала, и просто толкала их в воду, - не идут, да и только. Дай-ка я еще раз взгляну. Ну, так и есть! Индюшечье! Брось-ка его да ступай учи своих деток плавать!
Нет, я, пожалуй, посижу, - сказала молодая утка. - Уж столько терпела, что можно еще немного потерпеть.
Ну и сиди! - сказала старая утка и ушла. И вот наконец большое яйцо треснуло.
Пип! Пип! - пропищал птенец и вывалился из скорлупы.
Но какой же он был большой и гадкий! Утка оглядела его со всех сторон и всплеснула крыльями.
Ужасный урод! - сказала она. - И совсем не похож на других! Уж не индюшонок ли это в самом деле? Ну, да в воде-то он у меня побывает, хоть бы мне пришлось столкнуть его туда силой!
На другой день погода стояла чудесная, зеленый лопух был залит солнцем.
Утка со всей своей семьей отправилась к канаве. Бултых! - и она очутилась в воде.
Кряк-кряк! За мной! Живо! - позвала она, и утята один за другим тоже бултыхнулись в воду.
Сначала вода покрыла их с головой, но они сейчас же вынырнули и отлично поплыли вперед. Лапки у них так и заработали, так и заработали. Даже гадкий серый утёнок не отставал от других.
Какой же это индюшонок? - сказала утка. - Вон как славно гребет лапками! И как прямо держится! Нет, это мой собственный сын. Да он вовсе не так дурен, если хорошенько присмотреться к нему. Ну, .живо, живо за мной! Я сейчас введу вас в общество - мы отправимся на птичий двор. Только держитесь ко мне поближе, чтобы кто-нибудь не наступил на вас, да берегитесь кошек!
Скоро утка со всем своим выводком добралась до птичьего двора. Бог ты мой! Что тут был за шум! Два утиных семейства дрались из-за головки угря. И в конце концов эта головка досталась кошке.
Вот так всегда и бывает в жизни! - сказала утка и облизнула язычком клюв - она и сама была не прочь отведать угриной головки. - Ну, ну, шевелите лапками! - скомандовала она, поворачиваясь к утятам. - Крякните и поклонитесь вон той старой утке! Она здесь знатнее всех. Она испанской породы и потому такая жирная. Видите, у нее на лапке красный лоскуток! До чего красиво! Это высшее отличие, какого только может удостоиться утка. Это значит, что ее не хотят потерять, - по этому лоскутку ее сразу узнают и люди и животные. Ну, живо! Да не держите лапки вместе! Благовоспитанный утенок должен выворачивать лапки наружу. Вот так! Смотрите. Теперь наклоните головки и скажите: “Кряк!”
Утята так и сделали.
Но другие утки оглядели их и громко заговорили:
Ну вот, еще целая орава! Точно без них нас мало было! А один-то какой гадкий! Этого уж мы никак не потерпим!
И сейчас же одна утка подлетела и клюнула его в шею.
Оставьте его! - сказала утка-мать. - Ведь он вам ничего не сделал!
Положим, что так. Но какой-то он большой и несуразный! - прошипела злая утка. - Не мешает его немного проучить.
А знатная утка с красным лоскутком на лапке сказала:
Славные у тебя детки! Все очень, очень милы, кроме одного, пожалуй... Бедняга не удался! Хорошо бы его переделать.
Это никак невозможно, ваша милость! - ответила утка-мать. - Он некрасив - это правда, но у него доброе сердце. А плавает он не хуже, смею даже сказать - лучше других. Я думаю, со временем он выровняется и станет поменьше. Он слишком долго пролежал в яйце и потому немного перерос. - И она разгладила клювом перышки на его спине. - Кроме того, он селезень, а селезню красота не так уж нужна. Я думаю, он вырастет сильным и пробьет себе дорогу в жизнь.
Остальные утята очень, очень милы! - сказала знатная утка. - Ну, будьте как дома, а если найдете угриную головку, можете принести ее мне.
И вот утята стали вести себя как дома. Только бедному утенку, который вылупился позже других и был такой гадкий, никто не давал проходу. Его клевали, толкали и дразнили не только утки, но даже куры.
- Слишком велик! - говорили они.
А индийский петух, который родился со шпорами на ногах и потому воображал себя чуть не императором, надулся и, словно корабль на всех парусах, подлетел прямо к утенку, поглядел на него и сердито залопотал; гребешок у него так и налился кровью. Бедный утенок просто не знал, что ему делать, куда деваться. И надо же было ему уродиться таким гадким, что весь птичий двор смеется над ним!
Так прошел первый день, а потом стало еще хуже. Все гнали бедного утенка, даже братья и сестры сердито говорили ему: “Хоть бы кошка утащила тебя, несносный урод!” А мать прибавляла: “Глаза б мои на тебя не глядели!” Утки щипали его, куры клевали, а девушка, которая давала птицам корм, отталкивала его ногою.
Наконец утенок не выдержал. Он перебежал через двор и, распустив свои неуклюжие крылышки, кое-как перевалился через забор прямо в колючие кусты.
Маленькие птички, сидевшие на ветках, разом вспорхнули и разлетелись в разные стороны.
"Это оттого, что я такой гадкий", - подумал утенок и, зажмурив глаза, бросился бежать, сам не зная куда. Он бежал до тех пор. пока не очутился в болоте, где жили дикие утки.
Тут он провел всю ночь. Бедный утенок устал, и ему было очень грустно.
Утром дикие утки проснулись в своих гнездах и увидали нового товарища.
Это что за птица? - спросили они. Утенок вертелся и кланялся во все стороны, как умел.
Ну и гадкий же ты! - сказали дикие утки. - Впрочем, нам до этого нет никакого дела, только бы ты не лез к нам в родню.
Бедняжка! Где уж ему было и думать об этом! Лишь бы ему позволили жить в камышах да пить болотную воду, - о большем он и не мечтал.
Так просидел он в болоте два дня. На третий день туда прилетели два диких гусака. Они совсем недавно научились летать и поэтому очень важничали.
Слушай, дружище! - сказали они. - Ты такой чудной, что на тебя смотреть весело. Хочешь дружить с нами? Мы птицы вольные - куда хотим, туда и летим. Здесь поблизости есть еще болото, там живут премиленькие дикие гусыни-барышни. Они умеют говорить: "Рап! Рап!" Ты так забавен, что, чего доброго, будешь иметь у них большой успех.
Пиф! Паф! - раздалось вдруг над болотом, и оба гусака упали в камыши мертвыми, а вода покраснела от крови.
Пиф! Паф! - раздалось опять, и целая стая диких гусей поднялась над болотом. Выстрел гремел за выстрелом. Охотники окружили болото со всех сторон; некоторые из них забрались на деревья и вели стрельбу сверху. Голубой дым облаками окутывал вершины деревьев и стлался над водой. По болоту рыскали охотничьи собаки. Только и слышно было: шлёп-шлёп! И камыш раскачивался из стороны в сторону. Бедный утенок от страха был ни жив ни мертв. Он хотел было спрятать голову под крылышко, как вдруг прямо перед ним выросла охотничья собака с высунутым языком и сверкающими злыми глазами. Она посмотрела на утенка, оскалила острые зубы и - шлёп-шлёп! - побежала дальше.
"Кажется, пронесло, - подумал утенок и перевел дух. - Видно, я такой гадкий, что даже собаке противно съесть меня!"
И он притаился в камышах. А над головою его то и дело свистела дробь, раздавались выстрелы.
Пальба стихла только к вечеру, но утенок долго еще боялся пошевельнуться.
Прошло несколько часов. Наконец он осмелился встать, осторожно огляделся вокруг и пустился бежать дальше по полям и лугам.
Дул такой сильный встречный ветер, что утенок еле-еле передвигал лапками.
К ночи он добрался до маленькой убогой избушки. Избушка до того обветшала, что готова была упасть, да не знала, на какой бок, потому и держалась.
Ветер так и подхватывал утенка, - приходилось прижиматься к самой земле, чтобы не унесло.
К счастью, он заметил, что дверь избушки соскочила с одной петли и так перекосилась, что сквозь щель можно легко пробраться внутрь. И утенок пробрался.
В избушке жила старуха со своей курицей и котом. Кота она звала Сыночком; он умел выгибать спину, мурлыкать и даже сыпать искрами, но для этого надо было погладить его против шерсти. У курицы были маленькие коротенькие ножки, и потому ее так и прозвали Коротконожкой. Она прилежно несла яйца, и старушка любила ее, как дочку.
Утром утенка заметили. Кот начал мурлыкать, а курица кудахтать.
Что там такое? - спросила старушка. Она поглядела кругом и увидела в углу утенка, но сослепу приняла его за жирную утку, которая отбилась от дому.
Вот так находка! - сказала старушка. - Теперь у меня будут утиные яйца, если только это не селезень. И она решила оставить бездомную птицу у себя. Но прошло недели три, а яиц всё не было. Настоящим хозяином в доме был кот, а хозяйкой - курица. Оба они всегда говорили: “Мы и весь свет!” Они считали самих себя половиной всего света, и притом лучшей половиной. Утенку, правда, казалось, что на сей счет можно быть другого мнения. Но курица этого не допускала.
Умеешь ты нести яйца? - спросила она утенка.
Так и держи язык на привязи! А кот спросил:
Умеешь ты выгибать спину, сыпать искрами и мурлыкать?
Так и не суйся со своим мнением, когда говорят умные люди!
И утенок сидел в углу, нахохлившись.
Как-то раз дверь широко отворилась, и в комнату ворвались струя свежего воздуха и яркий солнечный луч. Утенка так сильно потянуло на волю, так захотелось ему поплавать, что он не мог удержаться и сказал об этом курице.
Ну, что еще выдумал? - напустилась на него курица. - Бездельничаешь, вот тебе в голову и лезет всякая чепуха! Неси-ка яйца или мурлычь, дурь-то и пройдет!
Ах, плавать так приятно! - сказал утенок. - Такое удовольствие нырнуть вниз головой в самую глубь!
Вот так удовольствие! - сказала курица. - Ты совсем с ума сошел! Спроси у кота - он рассудительней всех, кого я знаю, - нравится ли ему плавать и нырять? О себе самой я уж не говорю. Спроси, наконец, у нашей госпожи старушки, умнее ее, уж наверное, никого нет на свете! Она тебе скажет, любит ли она нырять вниз головой в самую глубь!
Вы меня не понимаете! - сказал утенок.
Если уж мы не понимаем, так кто тебя и поймет! Ты, видно, хочешь быть умнее кота и нашей госпожи, не говоря уже обо мне! Не дури и будь благодарен за все, что для тебя сделали! Тебя приютили, пригрели, ты попал в такое общество, в котором можешь кое-чему научиться. Но ты пустая голова, и разговаривать с тобой не стоит. Уж поверь мне! Я желаю тебе добра, потому и браню тебя. Так всегда поступают истинные друзья. Старайся же нести яйца или научись мурлыкать да сыпать искрами!
Я думаю, мне лучше уйти отсюда куда глаза глядят! - сказал утенок.
Ну и ступай себе! - ответила курица.
И утенок ушел. Он жил на озере, плавал и нырял вниз головой, но все вокруг по-прежнему смеялись над ним и называли его гадким и безобразным.
А между тем настала осень. Листья на деревьях пожелтели и побурели. Они так и сыпались с ветвей, а ветер подхватывал их и кружил по воздуху. Стало очень холодно. Тяжелые тучи сеяли на землю то град, то снег. Даже ворон, сидя на изгороди, каркал от холода во все горло. Брр! Замерзнешь при одной мысли о такой стуже!
Плохо приходилось бедному утенку.
Раз под вечер, когда солнышко еще сияло на небе, из-за леса поднялась целая стая чудесных, больших птиц. Таких красивых птиц утенок никогда еще не видел - все белые как снег, с длинными гибкими шеями...
Это были лебеди.
Их крик был похож на звуки трубы. Они распростерли свои широкие, могучие крылья и полетели с холодных лугов в теплые края, за синие моря... Вот уж они поднялись высоко-высоко, а бедный утенок всё смотрел им вслед, и какая-то непонятная тревога охватила его. Он завертелся в воде, как волчок, вытянул шею и тоже закричал, да так громко и странно, что сам испугался. Он не мог оторвать глаз от этих прекрасных птиц, а когда они совсем скрылись из виду, он нырнул на самое дно, потом выплыл опять и все-таки долго еще не мог опомниться. Утенок не знал, как зовут этих птиц, не знал, куда они летят, но полюбил их. как не любил до сих пор никого на свете. Красоте их он не завидовал. Ему и в голову не приходило, что он может быть таким же красивым, как они.
Он был рад-радехонек, если бы хоть утки не отталкивали его от себя. Бедный гадкий утенок!
Зима настала холодная-прехолодная. Утенок должен был плавать по озеру без отдыха, чтобы не дать воде замерзнуть совсем, но с каждой ночью полынья, в которой он плавал, становилась все меньше и меньше. Мороз был такой, что даже лед потрескивал. Утенок без устали работал лапками. Под конец он совсем выбился из сил, растянулся и примерз ко льду.
Рано утром мимо проходил крестьянин. Он увидел примерзшего ко льду утенка, разбил лед своим деревянным башмаком и отнес полумертвую птицу домой к жене.
Утенка отогрели.
Дети задумали поиграть с ним, но утенку показалось, что они хотят обидеть его. Он шарахнулся от страха в угол и попал прямо в подойник с молоком. Молоко потекло по полу. Хозяйка вскрикнула и всплеснула руками, а утенок заметался по комнате, влетел в кадку с маслом, а оттуда в бочонок с мукой. Легко представить, на что он стал похож!
Хозяйка бранила утенка и гонялась за ним с угольными щипцами, дети бегали, сшибая друг друга с ног, хохотали и визжали. Хорошо, что дверь была открыта, - утенок выбежал, растопырив крылья, кинулся в кусты, прямо на свежевыпавший снег, и долго-долго лежал там почти без чувств.
Было бы слишком печально рассказывать про все беды и несчастья гадкого утенка в эту суровую зиму.
Наконец солнышко опять пригрело землю своими теплыми лучами. Зазвенели жаворонки в полях. Вернулась весна!
Утенок выбрался из камышей, где он прятался всю зиму, взмахнул крыльями и полетел. Крылья его теперь были куда крепче прежнего, они зашумели и подняли его над землей. Не успел он опомниться, как долетел уже до большого сада. Яблони стояли все в цвету, душистая сирень склоняла свои длинные зеленые ветви над извилистым каналом. Ах, как тут было хорошо, как пахло весною!
И вдруг из чащи тростника выплыли три чудных белых лебедя. Они плыли так легко и плавно, точно скользили по воде. Утенок узнал этих прекрасных птиц, и его охватила какая-то непонятная грусть.
“Полечу к ним, к этим величавым птицам. Они, наверно, заклюют меня насмерть за то, что я, такой гадкий, осмелился приблизиться к ним. Но все равно! Лучше погибнуть от их ударов, чем сносить щипки уток и кур, пинки птичницы да терпеть холод и голод зимою!”
И он опустился на воду и поплыл навстречу прекрасным лебедям, а лебеди, завидев его, замахали крыльями и поплыли прямо к нему.
Убейте меня! - сказал гадкий утенок и низко опустил голову.
И вдруг в чистой, как зеркало, воде он увидел свое собственное отражение. Он был уже не гадким темно-серым утенком, а красивым белым лебедем!
Теперь утенок был даже рад, что перенес столько горя и бед. Он много вытерпел и поэтому мог лучше оценить свое счастье. А большие лебеди плавали вокруг и гладили его своими клювами.
В это время в сад прибежали дети. Они стали бросать лебедям кусочки хлеба и зерно, а самый младший из них закричал:
Новый прилетел! Новый прилетел! И все остальные подхватили:
Да, новый, новый!
Дети хлопали в ладоши и плясали от радости. Потом они побежали за отцом с матерью и опять стали бросать в воду кусочки хлеба и пирожного.
И дети и взрослые говорили:
Новый лебедь лучше всех! Он такой красивый и молодой!
И старые лебеди склонили перед ним головы. А он совсем смутился и спрятал голову под крыло, сам не зная зачем. Он вспоминал то время, когда все смеялись над ним и гнали его. Но всё это было позади. Теперь люди говорят, что он самый прекрасный среди прекрасных лебедей. Сирень склоняет к нему в воду душистые ветки, а солнышко ласкает своими теплыми лучами... И вот крылья его зашумели, стройная шея выпрямилась, а из груди вырвался ликующий крик:
Нет, о таком счастье я и не мечтал, когда был еще гадким утенком!