Сколько жил конфуций. Конфуций: краткая биография, интересные факты, видео

Поднебесной .

Биография

Конфуций был сыном 63-летнего военного Шулян Хэ (叔梁纥, Shūliáng Hé) и семнадцатилетней наложницы по имени Янь Чжэнцзай (颜征在 Yán Zhēngzài). Отец будущего философа скончался, когда сыну его исполнилось всего полтора года. Отношения между матерью Конфуция Янь Чжэнцзай и двумя старшими женами были напряженными, причиной чего был гнев старшей жены, которая так и не смогла родить сына, что очень важно для китайцев того периода. Вторая жена, родившая Шулян Хэ слабого, болезненного мальчика (которого назвали Бо Ни), тоже недолюбливала молодую наложницу. Поэтому мать Конфуция вместе с сыном покинула дом, в котором он родился, и вернулась на родину, в г. Цюйфу , но к родителям не вернулась и стала жить самостоятельно .

С раннего детства Конфуций много работал, поскольку маленькая семья жила в бедности. Однако его мать, Янь Чжэнцзай, вознося молитвы предкам (это было необходимой частью культа предков , повсеместного в Китае), рассказывала сыну о великих деяниях его отца и его предков. Так у Конфуция крепло осознание того, что ему необходимо занять достойное его рода место, поэтому он начал заниматься самообразованием, в первую очередь - изучать необходимые каждому аристократу Китая того времени искусства . Усердное обучение принесло свои плоды и Конфуция назначили сначала распорядителем амбаров (чиновником, ответственным за прием и выдачу зерна) в клане Цзи царства Лу (Восточный Китай, современная провинция Шаньдун) , а потом чиновником, отвечающим за скот. Будущему философу тогда исполнилось - по оценкам разных исследователей - от 20 до 25 лет, он уже был женат (с 19 лет) и имел сына (по имени Ли, известного также под прозвищем Бо Юй) .

Это было время заката империи Чжоу , когда власть императора стала номинальной, разрушалось патриархальное общество и на место родовой знати пришли правители отдельных царств, окружённые незнатными чиновниками. Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа - всё это вызывало резкую критику ревнителей старины.

Осознав невозможность повлиять на политику государства, Конфуций подал в отставку и отправился в сопровождении учеников в путешествие по Китаю, во время которого он пытался донести свои идеи правителям различных областей. В возрасте около 60 лет Конфуций вернулся домой и провёл последние годы жизни, обучая новых учеников, а также систематизируя литературное наследие прошлого Ши-цзин (Книга Песен), И цзин (Книга Перемен) и др.

Ученики Конфуция по материалам высказываний и бесед учителя составили книгу «Лунь Юй » («Беседы и суждения»), которая стала особо почитаемой книгой конфуцианства (среди многих подробностей из жизни Конфуция там вспоминается Бо Юй 伯魚, его сын - также называемый Ли 鯉; остальные детали биографии сосредоточены большей частью в «Исторических записках» Сыма Цяня).

Из классических книг произведением Конфуция несомненно можно считать только Чуньцю («Весна и Осень», летопись удела Лу с 722 по 481 г. до н. э.); затем весьма вероятно, что он редактировал Ши-цзин («Книга стихотворений»). Хотя число учеников Конфуция определяется китайскими учёными до 3000, и в том числе около 70 ближайших, но в действительности мы можем насчитать известных по именам всего только 26 несомненных его учеников; любимейшим из них был Янь-юань . Другими близкими его учениками были Цзэн-цзы и Ю Жо (см. en:Disciples of Confucius).

Учение

Хотя конфуцианство часто называют религией , в нём нет института церкви, и для него не важны вопросы теологии . Конфуцианская этика не религиозна. Идеалом конфуцианства является создание гармоничного общества по древнему образцу, в котором всякая личность имеет свою функцию. Гармоническое общество построено на идее преданности (чжун , 忠) - лояльности в отношении между начальником и подчинённым, направленной на сохранение гармонии и самого этого общества. Конфуций сформулировал золотое правило этики : «Не делай человеку того, чего не желаешь себе».

Пять постоянств праведного человека

Нравственные обязанности, поскольку они материализуются в ритуале, становятся делом воспитания, образования, культуры. Эти понятия у Конфуция не были разведены. Все они входят в содержание категории «вэнь» (первоначально это слово означало человека с разрисованным туловищем, татуировкой). «Вэнь» можно истолковать как культурный смысл человеческого бытия, как воспитанность. Это не вторичное искусственное образование в человеке и не его первичный естественный слой, не книжность и не природность, а их органический сплав.

Распространение конфуцианства в Западной Европе

В середине XVII века в Западной Европе возникла мода на все китайское, и вообще на восточную экзотику . Эта мода сопровождалась и попытками освоить китайскую философию, о которой часто стали говорить иногда в возвышенных и восхищенных тонах. Так, например, англичанин Роберт Бойль сравнивал китайцев и индусов с греками и римлянами.

В 1687 году выходит в свет латинский перевод «Лунь юя» Конфуция. Перевод подготовила группа иезуитских учёных . В это время иезуиты имели многочисленные миссии в Китае. Один из публикаторов, Филипп Купле, возвратился в Европу в сопровождении молодого китайца, крещёного под именем Мишель. Визит этого гостя из Китая в Версаль в 1684 году дополнительно придал интерес к китайской культуре в Европе.

Один из самых известных иезуитских исследователей Китая, Маттео Риччи , пытался найти концептуальную связь между китайскими духовными учениями и христианством. Возможно, его исследовательская программа страдала европоцентризмом , но исследователь не готов был отказаться от мысли, что Китай мог успешно развиваться вне приобщения к христианским ценностям. При этом Риччи говорил, что «Конфуций является ключом к китайско-христианскому синтезу». Более того, он считал, что всякая религия должна иметь своего основателя, получившего первое откровение или Пришедшего , поэтому он назвал Конфуция основателем «конфуцианской религии».

Популярность Конфуция утверждается в дин. Хань: в литературе этой эпохи он выступает уже не только учителем и политиком, но и законодателем, пророком и полубогом. Интерпретаторы комментариев к «Чуньцю» приходят к выводу, что Конфуций удостоился получить «небесный мандат », и поэтому называют его «некоронованным ваном ». В 1 г. н. э. он становится объектом государственного почитания (титул 褒成宣尼公); с 59 н. э. за ним утверждаются регулярные приношения на местном уровне; в 241 (Троецарствие) происходит закрепление в аристократическом пантеоне, а в 739 (дин. Тан) закрепляется и титул вана. В 1530 (дин. Мин) Конфуций получает прозвание 至聖先師, «верховный мудрец [среди] учителей прошлого».

Эту растущую популярность следует сопоставлять с историческими процессами, протекавшими вокруг текстов, из которых почерпываются сведения о Конфуции и отношении к нему. Так, «некоронованный царь» мог служить для легитимации восстановленной династии Хань после кризиса, связанного с узурпацией трона Ван Маном (тогда же в новой столице основывается первый буддийский храм).

Многообразие исторических обликов, в которые образ Конфуция был облечен на протяжении китайской истории, вызвало ироничный комментарий Гу Цзегана , предписывающий «принимать по одному Конфуцию за раз».

См. также

Родовое древо Конфуция (NB Кун Чуйчан 孔垂長, р. 1975, советник президента Тайваня)

Напишите отзыв о статье "Конфуций"

Примечания

Литература

(Confucius Publishing Co.Ltd.)

Буранок С. О. // Научная конференция «Интеллектуальная культура исторической эпохи» УрО РОИИ, Екатеринбург, 26-27 апреля 2007 г.
Васильев В. А. // Социально-гуманитарные знания . 2006. № 6. С.132-146.
Головачёва Л. И. Конфуций о преодолении отклонений при просветлении: тезисы // XXXII научная конференция «Общество и государство в Китае» / . М., 2002. С.155-160.
Головачёва Л. И. Конфуций о цельности // XII Всероссийская конф. «Философии Восточно-Азиатского региона и современная цивилизация» / РАН. Ин-т Дал. Востока. М., 2007. С. 129-138. (Информ. материалы. Сер. Г; Вып.14)
Головачёва Л. И. Конфуций поистине непрост // XL научая конференция «Общество и государство в Китае». М., 2010. С.323-332. (Учён. зап. / Отд. Китая; Вып.2)
Го Сяо-ли . // Вопросы философии . 2013. № 3. С.103-111.
Гусаров В. Ф. Непоследовательность Конфуция и дуализм философии Чжу Си // Третья научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Т.1. М., 1972.
Илюшечкин В. П. Конфуций и Шан Ян о путях объединения Китая // XVI Научная конференция «Общество и государство в Китае». Ч.I, М., 1985. С.36-42.
Карягин К. М. / с портр. Конфуция, гравир. в Лейпциге Геданом. - СПб.: Типография Ю. Н. Эрлих, 1891. - 77, с., л. ил., портр. (Жизнь замечательных людей : биографическая библиотека Ф. Павленкова)
Кобзев А. И. // Философские науки . 2015. № 2. С.78-106.
Кравцова М. Е. , Баргачева В. Н. // Духовная культура Китая . - М., 2006. T.2. С.196-202.
Кычанов Е. И. Тангутский апокриф о встрече Конфуция и Лао-цзы // XIX научная конференция по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки. - СПб., 1997. С.82-84.
Лукьянов А. Е. Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао. - М.: Восточная литература , 2001. - 384 с. - ISBN 5-02-018122-6
Малявин В. В. Конфуций. М.: Молодая гвардия , 1992. - 336 с. (ЖЗЛ) - ISBN 5-235-01702-1 ; 2-е изд., испр. и доп. 2001, - ISBN 978-5-235-03023-7 ; 3-е изд. 2007, - ISBN 978-5-235-03023-7 ; 4-е изд. 2010, - ISBN 978-5-235-03344-3 .
Маслов А. А. // Маслов А. А. Китай: колокольца в пыли. Странствия мага и интеллектуала. - М.: Алетейя , 2003. С.100-115.
Переломов Л. С. Конфуций. Лунь Юй. Исследование; перевод древнекитайского, комментарии. Факсимильный текст Лунь юя с комментариями Чжу Си. - М.: Восточная литература, 1998. - 588 с. - ISBN 5 02 018024 6
Переломов Л. С . Конфуций: жизнь, учение, судьба. - Москва: Наука , 1993. - 440 с. - ISBN 5-02-017069-0 .
Попов П. С. Изречения Конфуция, учеников его и других лиц. - СПб., 1910.
Роузман, Генри . О знании (чжи): дискурс-руководство к действию в «Аналектах» Конфуция // Сравнительная философия: Знание и вера в контексте диалога культур / Институт философии РАН. - М.: Восточная литература. 2008. С.20-28. (Сравнительная философия) - ISBN 978-5-02-036338-0 .
Чепурковский Е. М. Соперник Конфуция: библиографическая заметка о философе Мо-цзы и об объективном изучении народных воззрений Китая. - Харбин , 1928.
Ян Хин-шун , Донобаев А. Д. Этические концепции Конфуция и Ян Чжу // X научная конференция «Общество и государство в Китае» Ч.I. М., 1979. C. 195-206.

Bonevac, Daniel ; Phillips, Stephen. Introduction to world philosophy. - New York: Oxford University Press , 2009. - ISBN 978-0-19-515231-9 .
Creel, Herrlee Glessner . Confucius: The man and the myth. - New York: John Day Company , 1949.
Dubs, Homer H. The political career of Confucius // Journal of the American Oriental Society (англ.) русск. . - 1946. - Т. 4 , № 66 .
Golovacheva L. I. Confucious Is Not Plain, Indeed // Современная миссия конфуцианства - сборник докладов междунар. науч. конф. в память 2560 годовщины Конфуция. - Пекин, 2009. В 4 т. - С.405-415. 《儒学的当代使命--纪念孔子诞辰2560周年国际学术研讨会论文集（第四册）》 2009年.
Hobson, John M. The Eastern origins of Western civilisation. - Cambridge: Cambridge University Press , 2004.
Chin, Ann-ping . The authentic Confucius: A life of thought and politics. - New York: Scribner , 2007. - ISBN 978-0-7432-4618-7 .
Kong Demao; Ke Lan; Roberts, Rosemary. The house of Confucius. - Hodder & Stoughton , 1988.
Parker, John. Windows into China: The Jesuits and their books, 1580-1730. - Trustees of the Public Library of the City of Boston, 1977. - ISBN 0-89073-050-4 .
Phan, Peter C. Catholicism and Confucianism: An intercultural and interreligious dialogue // Catholicism and interreligious dialogue. - New York: Oxford University Press , 2012. - ISBN 978-0-19-982787-9 .
Rainey, Lee Dian. Confucius & Confucianism: The essentials. - Oxford: Wiley-Blackwell , 2010. - ISBN 978-1-4051-8841-8 .
Riegel, Jeffrey K. Poetry and the legend of Confucius"s exile // Journal of the American Oriental Society . - 1986. - Т. 106 , № 1 .
Yao Xinzhong . . - Brighton: Sussex Academic Press , 1997. - ISBN 1-898723-76-1 .
Yao Xinzhong. . - Cambridge: Cambridge University Press , 2000. - ISBN 0-521-64430-5 .
Yu, Jiyuan . The Beginnings of Ethics: Confucius and Socrates // Asian Philosophy 15 (July 2005). Pр.173-89.
Yu, Jiyuan . The Ethics of Confucius and Aristotle: Mirrors of Virtue. - Routledge , 2007. - 276 p. - ISBN 978-0-415-95647-5 .

Онлайн-публикации

Ahmad, Mirza Tahir . Ahmadiyya Muslim Community (???). Проверено 7 ноября 2010. .
(20 February 2011). .
(недоступная ссылка - история ) . Bandao (21 August 2007). .
. China Daily (2 February 2007). .
. China Daily (24 September 2009). .
. China Economic Net (4 January 2009). .
. China Internet Information Center (19 June 2006). .
. Ministry of Commerce of the People"s Republic of China (18 June 2006). .
Riegel, Jeffrey // The Stanford Encyclopedia of Philosophy . - Stanford University Press , 2012. из первоисточника 15 октября 2012.
Qiu, Jane . Seed Magazine (13 August 2008). .
Yan, Liang . Xinhua (16 February 2008). .
Zhou, Jing . , China Internet Information Center (31 October 2008).

Ссылки

// Большая советская энциклопедия : В 66 томах (65 т. и 1 доп.) / Гл. ред. О. Ю. Шмидт . - 1-е изд. - М .: Советская энциклопедия , 1926-1947.

Отрывок, характеризующий Конфуций

Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.

– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L"Empereur! L"Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu"est ce qu"il a dit? Qu"est ce qu"il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.

Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.

С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l"etat de ses troupes dans les differents corps d"annee que j"ai ete a meme d"observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l"esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l"interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu"on rallie l"armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l"artillerie qui n"est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l"on n"y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d"Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.

Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.

Конфуций (Кун-Цзы, Кун Фу-Цзы ок. 551 до н.э.─479 до н.э.) - выдающийся древнекитайский философ и мыслитель, чьи воззрения стали парадигмой философской системы конфуцианства. Он создал учение, предписывающее правила поведения основным категориям населения от чиновников до крестьян. После падения династии Цинь конфуцианство было утверждено в качестве государственной идеологии Китая, находясь в этом статусе вплоть до окончания имперского периода в 1911 году. Благодаря этому имя Конфуция было включено в религиозный пантеон. Сегодня имя этого человека стало символом культуры и философии Поднебесной.

Ранняя биография

Конфуций родился около 551 года до н.э. около Цюйфу на территории современной китайской провинции Шаньдун. Он был представителем разорившегося аристократического рода, чьи корни уходили ко временам династии Шан-Инь. Отец будущего философа Шу-лян Хэ в молодости был военным, который прославился множеством военных подвигов. Затем он был назначен комендантом крепости Цзоу.

Согласно преданию всю жизнь у него рождались только дочки (исключением был сын-калека от наложницы). Желая иметь наследника, Хэ на рубеже 80 лет решает жениться на молодой девушке из рода Янь. Она и родила великого философа. Своего отца Конфуций не знал, так как через три года после его рождения он умер. Старшие жены недолюбливали младшую, что заставило мать будущего философа уйти жить самостоятельно.

Детство его было трудным, мальчик успел лично пройти сквозь нужду и тяжелый труд. Но даже в такие нелегкие времена он не стоял на месте, а все время пытался самообразовываться. В этом ему помогало врожденная любознательность и пытливый ум.

Точно неизвестно где Кун-Цзы получал образование, но в источниках сохранилось его высказывание: «В 15 лет я ощутил потребность учиться» . Однако постоянное безденежье мешало поступить в школу, где учили будущих чиновников. Но это не стало преградой на его пути, и Конфуций стал брать частные уроки, дополняя их активным самообразованием. Это помогло ему выучить иероглифы и овладеть письменностью, а затем приняться за изучение древней литературы.

Важную роль в формировании мировоззренческих позиций Конфуция сыграла его мать, которая любила подробно рассказывать мальчику о делах его предков. Так к нему пришло глубокое убеждение в необходимости занять достойное его рода место в жизни.

На чиновничьем поприще

Полученное образование позволит Кун-Цзы состоять на службе у клана Цзи в царстве Лу. Сначала он получил должность распорядителя амбаров, позднее отвечал за скот, управляя фермами. Поначалу свою работу молодой чиновник воспринимал как некое священное дело - пытался вникнуть во все детали, постоянно беседовал, хотел овладеть всеми тонкостями дела. «Мои счета должны быть верны - вот единственное, о чем я должен заботиться», - утверждал Конфуций.

Но чем больше проникал ученый в суть вопроса, тем более он убеждался в продажности и злоупотреблениях чиновников. Это были тяжелые для страны времена, когда империя Чжоу находилась в глубоком кризисе, а авторитет императора сильно упал. Все это привело к усилению местных царей, окружавших себя незнатными и алчными чиновниками. Философ приходит к выводу, что спасти положение может лишь возврат к заветам старины.

Истоки философии

В 528 году до н.э. у него умирает мать. Согласно старому, но давно забытому правилу по случаю траура чиновник должен был оставить свою службу на три года. Конфуций решил последовать канувшему в лету закону. Освободившееся время он посвятил глубокому изучению истории Китая. Во время знакомства с источниками в его голове рождается образ идеального государства, в котором правитель мудр и справедлив, воины честны и отважны, крестьяне трудолюбивы, а женщины преданы своим мужьям. Создать такое общество возможно на основе возвращения к забытым порядкам. Знакомясь с историей страны, философ уделял большое внимание ее традициям и обычаям, постепенно превратившись в их глубокого знатока.

Однажды он принял участие в церемонии жертвоприношения в главном храме царства Лу. К тому времени Кун-цзы был широко известен как очень образованный человек. Тем не менее во время действа он все время спрашивал о каждой его детали, заставив многих усомниться, что он хорошо знает ритуалы. В ответ философ мудро заметил: «В таком месте спрашивать и есть ритуал». Этот принцип станет ключевым методом его обучения, основанном на необходимости говорить о том, что знаешь или не знаешь.

Примерно в 25 лет Конфуций был приглашен в столицу Поднебесной империи. Это было определенным признанием его заслуг в распространении древних традиций. Однако дальше этого дело не пошло и на протяжении 13 лет философ безуспешно пытался склонить правителей страны к принятию его учения. Как гласит предание, во время визита в Чжоу он беседовал с основателем даосизма Лао-цзы, который раскритиковал его несколько идеалистические воззрения. Но Кун-цзы это нисколько не смутило. Он парировал недобрый отзыв своей важной миссией - использовать свои знания ради служения народу.

Учитель и наставник

Примерно в 518 году до н.э. один из важных вельмож дал совет своим сыновьям поучиться древним правилам и церемониям у Конфуция, косвенно подтверждая сложившийся к тому моменту большой авторитет философа. Вместе со своими учениками, число которых, по мнению китайских ученых, было около 3 тысяч, из них 70 ближайших, он читал древние рукописи, толковал источники и объяснял природу старинных обрядов. Также он делился своими размышлениями о лучшем обществе и государстве. При этом он не любил, когда его считали проповедником нового учения. Философ утверждал, что он всего лишь объясняет древнее наследие ради умиротворения народа.

За свое обучение Конфуций брал чисто символическую плату, а впоследствии жил на средства нескольких богатых учеников. Он никогда не обещал им открыть абсолютную истину и представить некое сокровенное знание. Философ учил земной науке, которую беззаветно разделял сам.

Философское учение

Порочность чиновников, непрекращающиеся междоусобные войны, слабость правителей и другие видимые признаки кризиса общества и государства навели ученого на мысль о создании новой моральной философии, основывающейся на первоначальном добре, которое есть у каждого человека. Определенный прототип правильного общественного устройства он видел в добропорядочных семейных традициях, базирующихся на почитании старших младшими, сыновнем долге и верности перед своими предками. Так, и мудрый правитель, по мнению Конфуция, должен воспитывать у своих подданных почитание морального закона, прибегая к силе только в крайних случаях. Отношения в государстве необходимо выстраивать подобно семейным, где каждый знает свое место.

Философ не разделял знание и добродетель, в связи с чем человеческую жизнь рассматривал как часть своего учения. Его система взглядов не была обособлена от общества, а тесно с ним переплетена. Рассуждая о роли государства, мудрец говорил о том, что оно непременно должно добиваться доверия народа. Поможет в этом образованный и нравственно достойный правитель.

Личные качества

Источники сообщают о Конфуции как очень воспитанном и учтивом человеке. Он всегда был приветлив и дружелюбен к людям, независимо от их социального статуса. Среди учеников он преподносил себя естественно, стараясь не подавлять их своим авторитетом. Будучи очень образованным человеком, он никогда не выпячивал это напоказ и всегда принимал дельные советы. Нередко так происходило во время общения с учениками, которые могли доказать наставнику свою правоту.

Ежедневные манеры поведения Конфуция основывались на старых, традиционных нормах, которые таким образом он пытался возродить.

Литературное наследие

Конфуций лично не оставил письменных источников, содержащих его учение. Однако его последователи и ученики записали высказывания наставника, которые стали основой трактата «Лунь-Юй» («Беседы и суждения»). Со временем она стала самым авторитетным трудом в среде конфуцианцев.

Среди классических книг к произведениям Кун-цзы относят Чуньцю («Весна и осень»). Это была летопись, в которой автор задумал подробно описать весь период кровавых междоусобиц. Также он редактировал «Книги стихотворений», древний памятник китайской литературы, относящийся к периоду XI─VI вв. до н.э. В ней великий философ оставил лучшие произведения, многие из которых любил цитировать по памяти.

Личная жизнь

Конфуций женился в 19 лет на девушке из рода Ци, которая родила ему сына. В ознаменовании этого правитель Чжан-Гун отправил в подарок живого карпа. В качестве благодарности мальчика назвали Ли, что означает «карп». Также мальчик получит прозвище Бо Юй (старший из братьев), но в этом у философа выйдет промашка, так как он останется его единственным сыном.

Ряд источников подтверждают, что Конфуций не был счастлив в семейной жизни, выразившись однажды по этому поводу: «Всего трудней иметь дело с женщинами: приблизишь их - становятся строптивыми, отдалишь - ропщут» . Да и в книге «Лунь-юй» он предстает в образе одинокого учителя, окруженного не заботливыми женщинами, а преданными учениками.

Конец жизненного пути

После долгих странствий по Поднебесной Конфуций в 497 году до н.э. возвращается к себе на родину. Ему были очень рады, и правитель назначил философа главой города Чжун-ду. Теперь у мудреца появилась реальная возможность претворить свои идеи в жизнь. Он пытался навести порядок, лишая земли и имущества тех, кто получил ее нечестным путем. К ужасу своих учеников, философ приказал казнить одного из своих политических противников, объясняя жесткое решение его злыми умыслами.

Такая политика многим оказалась не по нраву и против Кун-цзы начала свою деятельность оппозиция. Будучи не в силах ей сопротивляться, он покинул Лу. Мастер все еще считал, что может растолковать правителям правильность своих идей и порой делал это весьма сомнительными способами. Однажды он даже согласился быть слугой придворного вельможи, чтобы попасть ко дворцу, но эта попытка опять провалилась.

Конфуцию было около 70, когда умерла его супруга. Хотя она и не была ему духовно близка, свое вдовство философ трактовал как знак скорой смерти. Как-то стоя на берегу реки, он уподобил время течению реки, которая никогда не останавливается.

Вскоре умер сын, а затем и любимый ученик Янь Юань. В это время Кун-цзы усиленно занимался литературным творчеством, желая завершить свой летописный труд «Чюнцю», но его силы были на исходе. В 479 году до н.э. великого философа не стало. Он умер, размышляя о нравственных проблемах общества, а последние слова были заботой о том, кто продолжит его учение.

Конфуций (годы жизни и смерти - 551-479 до н. э.) - легендарный мыслитель, воспитавший целые народы. Что мы о нём знаем? В ходу многие суждения: в даоизме это божество, китайцы считают его первым профессиональным педагогом в своей стране, а средний обыватель знает его по цитатам, в основной массе приписанным мыслителю ошибочно.

Что из этого правда, а что заблуждение? Какую роль на самом деле играет личность Конфуция в его учении? И какое место отведено его наставлениям в современном Китае? Краткая биография философа Конфуция, его учение и суждения стали предметом нашего обзора. Итак, начнем.

Тайна имени

Хотя весь Западный мир знает древнего философа под именем Конфуций, на самом деле оно, как и в случае со многими историческими личностями, именем не является.

Подлинным именем китайца было Цю - «Холм», также его называли Чжун-Ни, дословно - «второй из глины». Из древних источников известно, что оба этих варианта являются указанием на происхождение Конфуция - якобы родители зачали его в пещере во время своего паломничества к священному глиняному холму, при этом Чжун-Ни был в семье вторым сыном.

Почему же мы знаем Цю под именем Конфуция?

В этой путанице виноваты европейские миссионеры, передавшие в своих записях латинским словом Confucius китайское словосочетание Кун Фу-цзы - «Учитель из рода Кун».

Истоки

Путь Конфуция начался осенью 551 года до н. э. близ городского уезда Цюйфу, в семье престарелого военного Шулян Хэ.

Родословная Конфуция, подробно изученная еще древнекитайскими учеными мужами, восходит к Вэй-цзы из знатного рода Кун - правителя времен династии Чжоу, верного последователя императора Чэнь-вана, получившего от последнего в правление удел (впоследствии ставший царством) Сун и титул удельного князя.

Потомки Вэй-цзы, вплоть до предка Конфуция в шестом поколении - Кун Фуцзя, обладали влиянием и служили императорам Древнего Китая, занимая высокие должности при дворе. Однако в результате интриг другого придворного, сунский император Шан-гун, возведенный на престол самим Фуцзя, оказался настроен против Куна, и тот вскоре был убит. Сам император продержался немногим дольше - и царем царства Сун стал Фэн-гун, стоявший за придворными интригами кандидат на престол.

Фэн-гун назначил придворного интригана - Хуан Да - своим первым советником, а семья Кун подверглась преследованиям, из-за которых вынуждена была бежать в соседнее царство Лу.

И хотя род Кун утратил былое влияние, на новом месте семья Фуцзи стала управлять небольшим владением Цзоу в уезде Чанпин, а отец Конфуция - Шу Лянхэ - занимал должность правителя Цзоу. Цюйфу же, близ которого провел свое детство Конфуций, - довольно глухая провинция по тем временам. Каким же образом потомок прославленного воина и правителя оказался в этом месте?

Шу Лянхэ, отец Конфуция, был женат трижды, что объяснялось трудностями с рождением наследника. Последняя его женитьба была скандалом по меркам того времени - невеста из рода Цуйфской знати была гораздо младше, да и выходила замуж вперёд всех старших сестёр. После смерти Шу Лянхэ ЯньЧжэнцзай, мать Конфуция, была вынуждена отправиться на родину, в Цюйфу.

Как рассказывает биография Конфуция (интересные факты из жизни читайте далее в нашей статье), философ по праву рождения принадлежал к сословию Ши - в период правления династии Чжоу оно занимало положение между аристократией и простонародьем, а его представители занимали административные должности.

С детства Конфуций, росший в бедности, но стремившийся занять место, достойное своего рода, усердно занимался самообразованием и уже в молодости был назначен распорядителем амбаров, а потом занял чиновничью должность ответственного за скот.

К этому времени Конфуций был уже женат - в 19 лет он женился на Коан-ши из рода Ци.

Политическая карьера

Власть в царстве Лу была поделена между тремя знатными семьями - Цзи, Мин и Шу.

Семья Цзи, на службе у которой Конфуций занимал второстепенные административные должности, была самой влиятельной из все трёх, а её правитель был кем-то вроде премьер-министра в современном понимании.

Мать Конфуция умерла в 528 году до н. э. - следуя традиции поминовения усопших, Конфуций на три года удалился от дел и пребывал в трауре.

Это время он провёл, постигая древние учения и накапливая знания, которые в дальнейшем использовал при написании философского трактата о построении гармоничного государства. Вот тогда и изменились взгляды Конфуция, причем кардинально.

В возрасте 44 лет он был назначен управляющим одной из резиденций царства Лу, в дальнейшем также занимал должность начальника судебной службы, параллельно уже пытаясь распространять своё учение.

Тем временем эпоха подходила к концу - централизованная система власти разваливалась, император утрачивал полномочия, а местные князья, наоборот, начинали тянуться к власти. Основная их масса не принадлежала к аристократии и набирала себе в услужение таких же незнатных чиновников.

Уход от власти

Разразившиеся из-за феодальной раздробленности войны истощили государство, и в Китае начался период затяжного упадка.

Как прошли последние годы жизни Конфуция? Философ, осознав свою неспособность повлиять на нынешнее положение дел в государстве, подал в отставку и, в окружении учеников, отправился в странствие, целью которого была попытка донести свои идеи до правителей различных царств.

В возрасте 60 лет Конфуций вернулся к себе на родину в Цюйфу, где до конца жизни работал с учениками над систематизацией литературного наследия - «Книгой песен» Ши-цзин и «Книгой перемен» И-цзин. Эти произведения и поныне являются памятниками древнекитайской литературы. Вот как прошли последние годы жизни Конфуция.

Достоверно известно, что Конфуций является автором только одного произведения - книги «Весна и осень», вся остальная информация о философе черпается только из записок его учеников и современников. Эти фолианты также легли в основу учения Конфуция, каким оно дошло до наших дней.

Суждения и беседы

Так переводится название одной из книг, написанных учениками Конфуция - «Лунь Юй».

«Лунь Юй» - сборник цитат Конфуция, диалогов с его участием, очерков о его поступках, являющийся частью «Четверокнижия» - свода текстов, лежащих в основе конфуцианства.

В «Беседах…» нашло отражение видения Конфуцием проблем, окружавших его - роль государства в жизни человека и человека в структуре государства, поиск истины, самосовершенствование и восстановление миропорядка.

В первую очередь «Лунь Юй» - сборник моральных догм и принципов, облаченных в поэтическую форму.

В своих правилах Конфуций призывает придерживаться традиций - уважать старших, и не только в семье, но и людей более высокого положения.

Согласно мудрости Конфуция, у всего во вселенной есть своё место. Порядок вещей на земле отражает порядок вещей на небе, нужно только научиться понимать и принимать своё место в этом порядке без ропота. Такие представления были характерны вообще для всего Китая, а благодаря учению Конфуция, придавшему подобным догматам новый блеск, подобный традиционализм принял очертания религии.

Однако все это содержится в книге не в виде организованного учения: «Лунь Юй» - это в первую очередь сборник цитат, идей, суждений и бесед Конфуция, которые послужили фундаментом для философских трактатов основоположников конфуцианства.

Основы конфуцианства

На самом деле термин «конфуцианство» пришел не из китайского языка, а с Запада - на родине это учение известно, как «школа просвещенных людей» или «школа учёных»

Иногда это учение рассматривается как религия, несмотря на отсутствие института церкви, так как оно успешно выполняло её функции, проникая в душу и формируя основы нравственности и морали в жизни человека.

Основой философии являются двадцать две вещи, на которых должно базироваться мировоззрение каждого человека. Среди них выделяют пять основных: уважение, справедливость, верность обычаям, мудрость, благонадежность.

Уважение

Жень - уважение, великодушие, доброта, главная из пяти благодатей в учении Конфуция. Человек, постигший Жень, находится в равновесии с окружающим миром - как с людьми, так и с неодушевленными предметами.

Символ - дерево.

Справедливость

И - справедливость.

Постигший И человек делает что-то исходя не из личной выгоды, а руководствуясь осознанием правильность выбранного пути. Постигая И, человек учится отвергать свой эгоизм.

Символ - металл.

Верность обычаям

Ли чаще просто переводят как «ритуал». Означает поклонение, этикет, приличия.

Постигая Ли, человек учится использовать ритуалы поведения, чтобы приблизить себя и окружающих к мировому единству. Учение Ли даёт понимание роли человека в обществе.

Символ - огонь.

Мудрость

Чжи — мудрость, ум, то, что отличает разумного человека от зверя, благородное от низменного. Учение Чжи борется с глупостью и упрямством.

Символ - вода.

Благонадежность

Синь — вера, надёжность, искренность. Человек, постигший Синь, действует непринуждённо, благонамеренно, руководствуясь добрыми искренними помыслами.

Символ - земля.

Распространение конфуцианства

После смерти Конфуция философские учения его последователей начали формировать вокруг себя отдельные школы, по разным источникам, к III веку до н. э. их было от восьми до десяти, но точных сведений о многих из них не сохранилось.

Конфуцианство стало основой государственной идеологии в период конфуцианская мораль и нормы нравственного развития вошли в официальную идеологию государства и сохранялись в таком качестве вплоть до начала XX века.

Однако приписывать такое распространение учения одному Конфуцию будет неправильным: огромный вклад в формирование и развитие так называемого классического конфуцианства внес его ученик - ДунЧжуншу, прозванный за это «Конфуцием эпохи Хань».

Представители школы Дун Чжун-шу использовали творческий подход к работам Конфуция, объединив работы разных философских школ во всеобъемлющую доктрину, которая и стала впоследствии основой мировоззрения целого государства.

Таким образом, конфуцианство стало неотъемлемой частью истории Китая - даже после прихода к власти коммунистического режима, на словах отвергавшего конфуцианство как мешающее прогрессу учение, но на деле оно оставалось главным моральным ориентиром.

Культ самого Конфуция сложился значительно позже. В I веке н. э. был образован так называемый конфуцианский канон. Помимо включения классических текстов в образовательную систему и обработки древних текстов, этот процесс также привел к созданию культа Конфуция.

В период правления династии Тан - VII-X века - в китайскую духовную жизнь вмешался буддизм, оказывавший значительное влияние на экономическую и политическую жизнь в государстве. Проник он и в учение великого философа -через деятельность выдающегося политика Хань Юя классическое конфуцианство преобразовалось в то, что сейчас принято называть неоконфуцианством.

Имперские амбиции европейских держав, в XIX веке разрывавших Китай культурной экспансией, привели к самому сильному и затяжному истории. Жестокая колониальная политика привела в конечном счете к синтезу конфуцианской мысли и европейской культуры.

Единого учения, как в случае с буддизмом, правда, не получилось - в развитии китайской философии наметился раскол. Основными направлениями стали: консервативное конфуцианство (помимо традиционной трактовки учения ориентировавшееся на Японию), либерально-западническое (ориентирующееся на США и отрицавшее традиционный взгляд на конфуцианство), радикально-марксистское (русифицированное, также отрицавшее традиционные ценности), социально-политический идеализм (также - суньятсенизм) и социально-культурологический идеализм (ставший основой современного неоконфуцианства).

Современное конфуцианство

В период раннего формирования КНР с конфуцианством, как было отмечено выше, пытались расправиться, и хотя этого не вышло, учение все равно официально не развивалось вплоть до конца Второй мировой войны.

После войны конфуцианство в Китае было частично возрождено группой философов и ученых, активно работавших над способами, позволяющими применить учение Конфуция к реалиям середины XX века.

Особенностью метода данных мыслителей была попытка повторить опыт колониальных времен, на этот раз добровольно, и объединить актуальные для того времени культурные течения Западной мысли с классической китайской философией. Результатом их деятельности стал опубликованный в 1958 году «Манифест китайской культуры людям мира».

Самое позднее ответвление в учении Конфуция образовывается в 70-е годы ХХ века на территории США. Группа учившихся на Западе китайских исследователей совместно с американскими китаеведами создали постконфуцианство - направление, призывавшее к обновлению традиционной конфуцианской морали с использованием достижений западной культуры.

Учение Конфуция, изменяясь, но сохраняя свои основные ценности, после более двух с половиной тысяч лет существования выбралось далеко за рамки китайской государственности и стало одной из мировых идеологий, а главное - продолжило служить людям, пребывающим в поиске своего места в этом мире.

История жизни
Китайский философ, основатель конфуцианства (жу цзя - школа великих книжников) - государственной религии Китая. Родился и жил в царстве Лу (современный город Цюйфу в провинции Шань-дун), в период династии Чжоу. Родом из обедневших аристократов-чиновников и военных. В 22 года начал учить, прославивишись как самый знаменитый педагог Китая. В школе Конфуция преподавались четыре дисциплины и изучались соответственно четыре книги: мораль ("Шицзин"), язык ("Шуцзин"), политика ("Лицзи"), литература ("ёэцзин"). В 50 лет начал свою политическую карьеру, став высоким сановником в Лу. Вскоре после этого, вследствие интриг, ушел со службы и 13 лет путешествовал по китайским государствам. В 484 г. до н.э. вернулся в Лу и вновь занялся преподаванием, одновременно с этим собирая, редактируя и распространяя книги Шуцзин, Шицзин, Ицзин, ёэцзин, Лицзи, Чуньцю. Похоронен на кладбище, специально отведенном для него, его потомков, ближайших учеников и последователей. Дом Конфуция превращен в конфуцианский храм и стал местом паломничества. Учение Конфуция основывалось на естественном стремлении человека к счастью и занималось вопросами этики и житейского благополучия. Всеобщее признание идей Кун-цзы получило лишь при его учениках. Философское направление в конфуцианстве (натуральный дуализм) возникло в конце XI в. Конфуцию приписывается авторство ряда трудов, среди которых - приложения к трактату "И цзин" (Книга перемен), но считается, что его перу, без сомнений, принадлежит только Чунь-цю (летопись удела Лу, 722 - 481 до н.э.). Главным источником сведений об учении Конфуция является Лунь юй (Беседы и суждения) - записи высказываний и суждений, сделанные его учениками и последователями.
Родился Конфуций в 551 г. до нашей эры в царстве Лу. Отец Конфуция Шулян Хэ был храбрым воином из знатного княжеского рода. В первом браке у него родились только девочки, девять дочерей, а наследника не было. Во втором браке столь долгожданный мальчик родился, но, к несчастью, был калекой. Тогда, в возрасте 63 лет, он решается на третий брак, и его женой соглашается стать молодая девушка из рода янь, которая считает, что нужно выполнить волю отца. Видения, которые посещают ее после свадьбы, предвещают появление великого человека. Рождению ребенка сопутствует множество чудесных обстоятельств. Согласно традиции, на его теле имелось 49 знаков будущего величия.

Так родился Кун-фу-цзы, или Учитель из рода Кун, известный на Западе под именем Конфуция.

Отец Конфуция умер, когда мальчику было 3 года, и молодая мать посвятила всю жизнь воспитанию мальчика. Ее постоянное руководство, чистота личной жизни сыграли большую роль в формировании характера ребенка. Уже в раннем детстве Конфуций отличался выдающимися способностями и талантом предсказателя. Он любил играть, подражая церемониям, бессознательно повторяя древние священные ритуалы. И это не могло не удивлять окружающих. Маленький Конфуций был далек от игр, свойственных его возрасту; главным его развлечением стали беседы с мудрецами и старцами. В 7 лет его отдали в школу, где обязательным было освоение 6 умений: умение выполнять ритуалы, умение слушать музыку, умение стрелять из лука, умение управлять колесницей, умение писать, умение считать.

Конфуций родился с беспредельной восприимчивостью к учению, пробужденный ум заставлял его читать и, самое главное, усваивать все знания, изложенные в классических книгах той эпохи, поэтому впоследствии о нем говорили: «Он не имел учителей, но лишь учеников». При окончании школы Конфуций один из всех учащихся сдал сложнейшие экзамены со стопроцентным результатом. В 17 лет он уже занимал должность государственного чиновника, хранителя амбаров. «Мои счета должны быть верны Ч вот единственно о чем я должен заботиться», Ч говорил Конфуций. Позже в его ведение поступил и скот царства Лу. «Быки и овцы должны быть хорошо откормлены Ч вот моя забота», Ч таковы были слова мудреца.
«Не беспокойся о том, что не занимаешь высокого поста. Беспокойся о том, хорошо ли служишь на том месте, где находишься».
В двадцать пять лет за свои бесспорные достоинства Конфуций был отмечен всем культурным обществом. Одним из кульминационных моментов в его жизни стало приглашение благородного правителя посетить столицу Поднебесной. Ёто путешествие позволило Конфуцию в полной мере осознать себя наследником и хранителем древней традиции (таковым считали его и многие современники). Он решил создать школу, основанную на традиционных учениях, где человек учился бы познавать Законы окружающего мира, людей и открывать собственные возможности. Конфуций хотел видеть своих учеников «целостными людьми», полезными государству и обществу, поэтому учил их различным областям знания, основывающимся на разных канонах. Со своими учениками Конфуций был прост и тверд: «Почему тот, кто не задает себе вопросы «почему?», заслуживает того, чтобы я задавал себе вопрос: «Почему я его должен учить?»
«Кто не жаждет знать, того не просвещаю. Кто не горит, тому не открываю. А тот, кто по одному углу не может выявить соотношения трех углов, Ч я для того не повторяю».
Слава о нем распространилась далеко за пределы соседних царств. Признание его мудрости достигло такой степени, что он занял пост Министра правосудия Ч в те времена самую ответственную должность в государстве. Он сделал так много для своей страны, что соседние государства стали опасаться царства, блестяще развивавшегося усилиями одной личности. Клевета и наветы привели к тому, что правитель Лу перестал внимать советам Конфуция. Конфуций покинул родное государство и отправился в путешествие по стране, наставляя правителей и нищих, князей и пахарей, молодых и стариков. Везде, где он проходил, его умоляли остаться, однако он неизменно отвечал: «Мой долг распространяется на всех людей без различия, ибо я считаю всех, кто населяет землю, членами одной семьи, в которой я должен исполнять священную миссию Наставника».
Для Конфуция знание и добродетель были едины и неразделимы, и поэтому жизнь в соответствии со своими философскими убеждениями являлась неотъемлемой частью самого учения. «Подобно Сократу, он не отбывал «рабочее время» со своей философией. Не был он и «червем», зарывшимся в свое учение и сидящим на стуле вдали от жизни. Философия была для него не моделью идей, выставляемых для человеческого осознания, но системой заповедей, неотъемлемых от поведения философа». В случае Конфуция можно смело ставить знак равенства между его философией и его человеческой судьбой.
Умер мудрец в 479 году до нашей эры; свою смерть он предсказал ученикам заранее.
Несмотря на внешне скромные биографические данные, Конфуций остается величайшей фигурой в духовной истории Китая. Один из его современников говорил: «Поднебесная давно пребывает в хаосе. Но ныне Небо возжелало сделать Учителя пробуждающим колоколом»
Конфуций не любил говорить о себе и весь свой жизненный путь описал в нескольких строчках:

«В 15 лет я обратил свои помыслы к учению.
В 30 лет Ч я обрёл прочную основу.
В 40 лет Ч я сумел освободиться от сомнений.
В 50 лет Ч я познал волю Неба.
В 60 лет Ч я научился отличать правду от лжи.
В 70 лет Ч я стал следовать зову моего сердца и не нарушал Ритуала».

В этом высказывании весь Конфуций Ч человек и идеал традиции, известной как конфуцианство. Его путь от учёбы через познание «воли Неба» к свободному следованию желаниям сердца и соблюдению правил поведения, которые он считал священными, «небесными», стал нравственным ориентиром всей культуры Китая.
Конфуций родился в знатной, но небогатой семье и в молодости служил чиновником в царстве Лу. Ёто было время заката империи Чжоу, когда власть императора стала номинальной, разрушалось патриархальное общество и на место родовой знати пришли правители отдельных царств, окружённые незнатными чиновниками. Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа Ч всё это вызывало резкую критику ревнителей старины.
Осознав невозможность повлиять на политику государства, Конфуций подал в отставку и отправился в путешествие по Китаю в сопровождении учеников, во время которого он пытался донести свои идеи правителям различных областей. В возрасте около 60 лет Конфуций вернулся домой и провёл последние годы жизни, обучая новых учеников, а так же систематизируя литературное наследие прошлого Ч Ши цзин (Книга Песен), И цзин (Книга Перемен) и др. книг.
Ученики Конфуция по материалам высказываний и бесед учителя составили книгу «Лунь ёй» («Беседы и суждения»), которая стала особо почитаемой книгой конфуцианства.
Хотя конфуцианство часто называют религией, в нём нет института церкви, и оно уделяет мало значения теологическим проблемам. Идеалом конфуцианства является создание гармоничного общества по древнему образцу, в котором всякая личность имеет свою функцию. Гармоническое общество построено на идее преданности (чжун) Ч лояльности в отношении между начальником и подчинённым, направленная на сохранение этого общества. Конфуций сформулировал золотое правило этики: «Не делай человеку того, что не желаешь себе».
Пять постоянств благородного человека (цзюнь-цзы)
Жэнь Ч человеколюбие. Как Ли следует из И, так И следует из Жэнь. Следовать Жэнь значит руководствоваться сочувствием и любовью к людям. В XVII веке в Британии сформировался идеал совершенного человека как джентльмена, причем gentle тоже переводится как «мягкость». Ёто то, что отличает человека от животного, то есть то, что противостоит звериным качествам дикости, подлости и жестокости. Позже, символом постоянства жэнь стало дерево.
И Ч справедливость. Хотя следование Ли из собственных интересов не является грехом, справедливый человек следует Ли, поскольку понимает, что это правильно. И основано на взаимности: так, следует почитать родителей в благодарность за то, что они тебя вырастили. Уравновешивает качество «жэнь» и сообщает благородному человеку необходимую твердость и строгость. «И» противостоит эгоизму. «Благородный человек ищет ДиУ, а низкий Ч выгоды». Добродетель и впоследствии была увязана с металлом.
Ли Ч буквально «ритуал», соблюдение церемоний и обрядов, а также почтение к родителям и правителям. В более общем смысле Ли Ч любая деятельность, направленная на создание идеального общества.
Чжи Ч здравый смысл, благоразумие, мудрость, рассудительность Ч умение просчитать следствия своих действий, посмотреть на них со стороны, в перспективе. Уравновешивает качество «и», предупреждая упрямство. «Чжи» противостоит глупости. Чжи в конфуцианстве ассоциировалась с элементом воды.
Синь (иероглиф сердца) Ч искренность, доброе намерение, непринужденность и добросовестность. «Синь» уравновешивает «ли», предупреждая лицемерие. Синь соответствует элемент земли.