Дионисий известные работы. Иконы дионисия

Просмотры: 5 976

Искусство не могло не отражать главных моментов русской истории. Поэтому, естественно, во многом развитие русской живописи второй половины XV–XVI столетия определялось таким важнейшим историческим процессом, как создание централизованного государства. В его задачу входило прославление государственной мощи. Расширяется идейное содержание искусства, но одновременно усиливается регламентация сюжетов и иконографических схем, что вносит в произведения отвлеченный официальный характер, определенную холодность. Однако все это касается уже искусства XVI столетия, а в конце XV ведущую роль еще играло рублевское направление.

Био

Крупнейшим художником этого направления был Дионисий (30–40-е годы XV в. – между 1503–1508 гг.).

Дионисий (ок. 1440-1502) - ведущий московский иконописец (изограф) конца XV - начала XVI веков. Считается продолжателем традиций Андрея Рублёва.

Первое известие о Дионисии относится к 1460-1470-м годам. Вместе с Митрофанием, соборным старцем московского Симонова монастыря, в котором уже в начале XV века была своя иконописная мастерская, он участвует в росписи собора Пафнутьево-Боровского монастыря под Москвой. (Собор был перестроен в конце XVI века, сохранилось лишь несколько камней с фрагментами росписи, в том числе орнаментов, живо напоминающих орнаментальную роспись собора Ферапонтова монастыря.) Известно, что эта роспись вызвала удивление самого великого князя Ивана III. К числу работ Дионисия исследователи с большим основанием относят миниатюры Евангелия начала 1470-х годов, хранящегося в Научной библиотеке МГУ в Москве.

В отличие от Рублева Дионисий был мирянином, видимо, знатного происхождения. Художник возглавлял большую артель, выполнял как княжеские, так и монастырские и митрополичьи заказы, вместе с ним работали его сыновья Владимир и Феодосиий.

Искусство Дионисия формируется в ученой книжной среде, окружающей таких крупных деятелей времени Ивана III, как архиепископ ростовский Вассиан Рыло, автор замечательного публицистического сочинения Послание на Угру, по заказу которого художник в 1481 году создает иконостас Успенского собора в Кремле; как архиепископ Иоасаф Оболенский, заказчик росписи собора Ферапонтова монастыря; как писатель и богослов Иосиф Волоцкий, яростный гонитель еретиков, глава крупной церковной партии, отстаивавшей идею «богатой церкви», выступавший оппонентом «нестяжателей». Он же был и великим ценителем искусства. Знакомство с ним Дионисия могло относиться еще к 1470-м годам — времени пребывания Иосифа в Боровском монастыре. В Волоцком монастыре, основанном Иосифом в 1479 году, над росписью Успенского собора Дионисий работает с 1484- 1485 года. А затем он и его сыновья в разное время выполняют и другие заказы игумена.

В этом кругу развивалось представление о государстве как образе идеального духовного общежития, царства абсолютной нравственности и красоты.

Самая ранняя из известных работ - росписи собора Рождества Богородицы в Пафнутьевом Боровском монастыре (1467-1477), когда ему предложили участвовать в росписях церкви. Здесь он работал еще не вполне самостоятельно, а под началом мастера Митрофана, которого называют его учителем. Однако уже тогда проявился индивидуальный почерк и яркий талант молодого иконописца, так как документы упоминают об обоих живописцах как о «пресловущих <…> паче всех в таковом деле».

В 1481 году артель, возглавляемая Дионисием, расписывает Успенскую церковь в Москве (вероятнее всего, Успенский собор, построенный Аристотелем Фиораванти). Его помощниками в этой работе, как сообщает летопись, были «поп Тимофей, Ярец да Коня». О том, как высоко ценили молодого иконописца, свидетельствует редкий по тем временам факт: заказчик, владыка Вассиан, еще до начала работ выплатил художникам задаток — 100 целковых. Тогда это была значительная сумма. Исследователи полагают, что кисти Дионисия принадлежал в основном деисусный чин, то есть самая ответственная часть работы. Деисус этот был «вельми чудесен» и еще больше прославил имя Дионисия. С тех пор он заслужил репутацию «мастера преизящного» и олицетворял московскую школу иконописи. Любимец Ивана III и известного гонителя еретиков Иосифа Во-лоцкого, по заказу которого он написал более 80 икон, Дионисий был носителем официальной великокняжеской традиции в искусстве. Композиции его произведений отличались строгой торжественностью, краски были светлы, пропорции фигур изящно удлинены, головы, руки и ноги святых миниатюрны, а лики неизменно красивы. Однако в них не следовало искать ни страстности Феофана Грека, ни глубины образов Андрея Рублева. Яркая праздничность и парадность его произведении, изысканность их колорита отвечали требованиям времени: Московская Русь переживала период своего расцвета.

В 1482 г. Дионисий написал для Вознесенского монастыря Московского Кремля икону «Богоматерь Одигитрия». Излюбленный мастером светло-золотистый фон, пурпурный мафорий (одеяние) Богоматери, ее торжественная поза и славословящие ангелы создали общий величественный строй образа.

Много работ выполнил Дионисий для Иосифо-Волоколамского и Павло-Обнорского монастырей. Там он пишет иконы для соборной церкви Успения Богоматери, возглавляя живописную артель. В частности, для последнего он написал «Распятие», которое помещалось в иконостасе собора. Центр иконной доски, подчеркивая ее вертикаль, занимало изображение креста, на котором распят Спаситель. Поникшая голова, словно венчик увядшего цветка, раскинутые, как стебли, руки и пластично изогнутое тело создают торжественно-печальное настроение. Безмолвно застывшие фигуры предстоящих — Марии, Иоанна и пришедших с ними женщин и воина — составляют симметрично расположенные по сторонам креста скорбные группы. Им вторят фигуры ангелов в верхнем регистре и помещенные еще выше, над перекладиной креста, изображения Солнца и Луны, символизирующие космическое значение события. Ангелы, следящие за бегом небесных светил, уводят их с небосклона.

Последние документально засвидетельствованные произведения, и, вероятно, наиболее известные работы Дионисия - стенные росписи и иконостас собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, выполненные мастером вместе со своими сыновьями Феодосием и Владимиром. Чистые и нежные краски с преобладанием зеленоватого, золотистого и, главное, белого цвета, впервые в древнерусском искусстве получившего здесь самостоятельное звучание, великолепно гармонируют с эмоциональным строем образов.

Ферапонтов монастырь, находившийся далеко на севере и редко посещавшийся паломниками, был небогат, а потому не имел средств на обновления живописи. Этому обстоятельству мы обязаны тем, что фрески Дионисия избежали поздних записей, сохранили близкий к первоначальному колорит и позволили составить верное представление о манере письма мастера.

Известно довольно много художественных произведений, авторство Дионисия которых документально установлено, либо приписываемых самому Дионисию, либо его окружению. Среди дошедших до нашего времени икон мастера известны: житийные иконы митрополитов Петра и Алексея (1462-1472 гг.), «Богоматерь Одигитрия» (1482 г.), «Крещение Господне» (1500 г.), «Спас в силах» и «Распятие» (1500 г.), «Сошествие в ад».

Тип житийных икон, когда в центре доски, в среднике, помещалась фигура избранного святого, а по сторонам ее окружали клейма: небольшие, забранные в рамки композиции на сюжеты из жизни и чудесных деяний праведника были широко распространены в древнерусской живописи. Особой известностью пользуются две парные житийные иконы Дионисия, изображающие митрополитов Петра и Алексия, выполненные для Успенского собора в Московском Кремле. Митрополиты представлены в парадных облачениях, в полный рост, положения их фигур и жесты почти симметричны (возможно, иконы висели в соборе друг против друга и потому композиционно перекликались), фигура митрополита Петра лишь слегка сдвинута влево, а митрополита Алексия — вправо. Величественная осанка, красочные одежды, с преобладающим белым цветом, усиливают торжественность и монументальность образов. В малых же картинках-клеймах, изображавших эпизоды из жизни святителей, отразился реальный мир, столь близкий Дионисию.

Разные источники указывают разные даты смерти Дионисия: «после 1503 года», «до 1508 года», «после 1519 года», «середина 1520-х годов» и т. д.

Кратко работы

Дионисий работал для Пафнутьево-Боровского монастыря, Успенского собора Московского Кремля, Павлова-Обнорского монастыря, из иконостаса которого до нас дошли две иконы – «Спас в силах» с надписью на обороте, свидетельствующей об авторстве Дионисия и с указанием даты исполнения –1500 г., и «Распятие» (обе в ГТГ).

С именем Дионисия называют также две житейные иконы – митрополитов Петра и Алексея (обе из Успенского собора Московского Кремля).

Длинно работы, НЕ-Ферапонтов монастырь

Идеи времени нашли в творчестве Дионисия своеобразное воплощение. Художника волнует, прежде всего, проблема «строительства» человеческой личности. В отличие от Рублева, темой творчества которого являлась сокровенная жизнь человеческой души, он духовную жизнь человека представлял и как труд, направленный на внешнее «благоустроение». Для него человеческая жизнь — путь постоянного духовного совершенствования, блюдения и воспитания своей души, которая нуждается в защите и «заграждении» от «самовластия» самой себя, по выражению близкого к Ивану III дьяка Федора Курицына. Основываясь на опыте своих предшественников и учителей, московских и пришлых балканских мастеров первой половины — середины XV века, он создает универсальный язык изобразительных форм, позволяющий представлять не только и даже не столько образ личностных отношений человека с Богом, как это было в произведениях Андрея Рублева, а выстроить модель божественного космоса, основывающуюся на строгом сбалансированном соотношении всех элементов, его состаляющих, на особых, идеальных правилах поведения, руководствуясь которыми его «насельники» образуют нераздельное целое. Через все его творчество красной линией проходит тема вхождения людей в этот мир и участия их в его жизни.

Наглядными иллюстрациями такого пути стали созданные Дионисием и его учениками житийные иконы чтимых русских святых. Из них наиболее значительными являются грандиозные иконы московских митрополитов Петра (ГММК) и Алексея (ГТГ), написанные для Успенского собора Московского Кремля, скорее всего, в 1480-е годы, и икона преподобного Сергия Радонежского (ок. 1492, Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры). Расположенные на широких полях житийные сцены демонстрируют их подвиги, образуя вокруг святых подобие венцов, сияющих золотом и многообразными светлыми оттенками цвета. Главным здесь является не занимательное повествование и не поучение морализирующего характера, а деяния, приближающие «Царство Божее» и открывающие вход в него. Фигуры митрополитов в средниках икон уподоблены высоким триумфальным столпам, воздвигнутым в центре преображенного их трудами и поддерживаемого, охраняемого их молитвами мира. В ликах святых не остается следов рублевской «портретности», это образы «ангелов среди людей» и «человеков среди ангелов», как величает митрополита Алексея автор торжественной похвалы ему.

Формирование образа архитектурно упорядоченного композиционного пространства, символизирующего мир, преображенный божественной благодатью, — задача, имеющая для художника первостепенное и почти самоценное значение. Ей подчинены и трактовка объемов, и интерпретация движения. Линии, свободные от пластической нагрузки, и цвет, не отягченный материей, делают среду, окружающую фигуры, легкой, прозрачной, предельно одухотворенной. Свободно разрастающиеся, тянущиеся вверх контуры фигур и кулис, обрамляющих сцену, выявляют ритм не только сюжетного, но и архитектурно-пространственного движения. Абсолютное чувство цветового тона и виртуозное владение линией позволяло мастеру придавать даже, казалось бы, незначительным просветам фона свойство бесконечного пространства. Колористическая гамма строится таким образом, что в ней доминируют светлые золотистые охры, белила и небесно-голубой тон. В этой чуткой красочной атмосфере становятся уловимыми малейшие изменения оттенков цвета, ритма линий, характера движений.

В отличие от Рублева, у которого пластической и смысловой наполненностью обладает каждая фигура, каждая деталь, у Дионисия все изображения связаны сложными и многообразными узами и не мыслятся вне композиционного единства, вне ансамбля, будет ли это маленькая икона Распятие из Павлово-Обнорского монастыря (1500, ГТГ) или грандиозная роспись собора Ферапонтова монастыря. Здесь отчетливо различимы все части, но, как отдельные голоса в хоре, они обретают смысл только в созвучии. Ни в в ансамбле росписи, ни в клеймах житийных икон нет изображений главных и второстепенных, каждая сцена представляет торжественный ритуал, лишенный каких-либо случайных деталей и эпизодической необязательности. Ничто не нарушает мерности и тишины совершающегося таинства. Движения персонажей предельно скупы и, как правило, ограничены символическими жестами рук, на лицах лежит печать целомудренной кротости и одновременно напряженного внимания, чуткого прислушивания к себе и ко всему, что происходит в окружающем мире. Уста сомкнуты, ни одно даже малое движение не может возмутить присущую ему гармонию. Усиливая это ощущение, Дионисий часто замедляет, а то и прерывает сюжетное действие. Взгляд зрителя перемещается на скрытое до того от его внимания пространство светящихся цезур фона, открытых порталов, приоткрытых завес.

Ферапонтов монастырь

Самым замечательным памятником Дионисия является цикл росписей Рождественского собора Ферапонтова монастыря, расположенного далеко на севере, в Вологодских землях, работа над которыми была исполнена Дионисием вместе с сыновьями Владимиром и Феодосием летом 1502 г., о чем свидетельствует надпись на храме. Это чуть ли не единственный случай, когда фрески сохранились почти полностью и в первозданном виде. Роспись посвящена теме Богородицы (около 25 композиций).

Ритм движения зрителя в реальном архитектурном пространстве собора подчиняется ритму постепенно разворачивающихся перед ним сцен, от композиции Страшного суда в западном рукаве храма до звучащих как радостный гимн композиций О тебе радуется, Покров, Собор Богоматери, расположенных в люнетах светлого подкупольного пространства, и далее, к образу тронной Богоматери, представленной в конхе алтаря. Направление движения обозначено процессией «мудрых и милостивых дев» и фигурами входящих в пространство наоса царя и царицы в одной из сцен, включенных в цикл, иллюстрирующий песнопения Акафиста Богородице. Их праздничные одежды символизируют очищенную, преображенную после Страшного суда человеческую плоть.

Изображаются сцены «Собор Богородицы», «Похвала Богородице», «Покров Богородицы», «Акафист Богородице». Именно хвалебное песнопение (акафист) Богородице становится основной темой росписи. Не случайно в изображениях ни разу не встречается сцена смерти Успения Богородицы. Ничто не омрачает праздничного, торжественного настроения, создающегося прежде всего колоритом – поразительной колористической гармонией нежных полутонов, которые исследователи справедливо сравнивают с акварелью: в основном бирюзовых, бледно-зеленых, лиловатых, сиреневых, светло-розовых, палевых, белых или темно-вишневых (последними обычно окрашен плащ Богоматери). Все это объединено ярко-лазурным фоном. Насыщенные светлые краски, свободная многофигурная композиция (Дионисий часто отходит от привычных композиционно-иконографических схем), узорные одежды, роскошь пиршественных столов (в сценах евангельских притч), пейзаж с далекими светлыми горками и тонкими деревьями – все производит впечатление радостного, ликующего славословия в красках.

В росписи полифонично переплетаются несколько тем, из которых главные — величание Богоматери, спасение праведных и оправдание кающихся грешников. Последняя из них была особенно актуальна для времени. В первые годы XVI века, когда религиозное инакомыслие было фактически подавлено, представители партии «иосифлян» стали обращаться к великому князю с требованием подвергнуть еретиков жесточайшим казням. Иную позицию занимали их оппоненты из лагеря «нестяжателей», к числу которых относилась братия Кирилло-Белозерского и, скорее всего, Ферапонтова монастыря. Они настаивали на том, что раскаявшийся грешник должен быть с радостью принят назад в лоно церкви. Отвечая на эти идеи, Дионисий изображает в сцене Страшного суда голубую реку, остужающую пламя геенны огненной, показывает грешного блудного сына, вернувшегося к отцу, сцены исцелений уверовавших во Христа грешников и, напротив, сцены порицания и осуждения фарисеев, гордящихся своей верностью букве закона, данного Богом, но не имеющих главной добродетели — любви.

Особенно совершенна фреска на портале храма – «Рождество Богородицы», принадлежащая несомненно самому Дионисию. Повышенная декоративность и торжественность многофигурных композиций Дионисия, а также некоторая стандартизация ликов – черты, в которых прослеживается уже отступление от гармонической естественности и простоты высокодуховных образов Рублева. Но появление всех этих качеств характерно именно для искусства времени создания централизованного государства.

Судя по росписи собора Ферапонтова монастыря, Дионисий в годы своего пребывания в «заволжском крае» близко сошелся с последователями Нила Сорского, отстаивавшими фундаментальные нравственные принципы христианства — любви и милости к ближнему, к XV веку уже глубоко укоренившиеся в сознании народа и ставшие неотъемлемой частью национального менталитета. Но рубеж столетий стал временем перелома во взаимоотношениях массы верующих с церковной иерархией. Поначалу незаметно, но неуклонно они стали отдаляться друг от друга. Дионисий не мог не осознавать такой тенденции развития и силой своего искусства старался сохранить этот идеальный образ мира от распада.

Про круг Дионисия

Вместе с учениками и помощниками Дионисий создал также и иконостас Рождественского собора (ГРМ, ГТГ, Музей Кирилло-Белозерского монастыря), из которого самому Дионисию принадлежит икона «Богоматерь Одигитрия» (иконографический тип особой торжественности, с благословляющим младенцем Христом).

Влияние искусства Дионисия сказалось на всем XVI веке. Оно затронуло не только монументальную и станковую живопись, но и миниатюру, прикладное искусство.

Работая над большими заказами с сыновьями и подмастерьями, иконописец со временем создал круг своих учеников и последователей. И хотя никому из них не удалось достичь той красоты и выразительности образов, которая свойственна произведениям мастера, все же работы «круга», или «школы», Дионисия отличаются высокими художественными достоинствами. К числу их относятся и произведения сына знаменитого иконописца, Феодосия, выполнившего в 1508 г. росписи стен Благовещенского собора Московского Кремля.

Творчество Дионисия, который стоял в центре художественной жизни страны и возглавлял большие артели, работавшие как в Москве, так и в отдаленных от нее центрах, оказало огромное воздействие на всю русскую живопись. Близкими ему художниками была создана икона Покров Богоматери из суздальского Покровского монастыря (Владимиро-Суздальский историко-художественный музей), расписывались алтарная преграда и алтарь Успенского собора в Москве, Воскресенский собор в Волоколамске. Его работы были хорошо известны новгородским и московским мастерам, в 1497 году создавшим многоярусный иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря (Кирилло-Белозерский музей-заповедник, ГТГ, ГРМ, ЦМиАР). Вместе с тем этот ансамбль, как и ряд других выдающихся произведений живописи последних двух десятилетий XV века, например, грандиозная икона Апокалипсис из Успенского собора Кремля, показывают, что направление, связанное с именем Дионисия, не было единственным.

Искусство Дионисия, работавшего на грани двух столетий, несмотря на то, что именно оно надолго определило «столичность» стиля произведений, создававшихся московскими мастерами, по своему смыслу и строю принадлежало все-таки XV веку. Уже в глазах художников начала XVI века его система образного мышления выглядела столь идеально, возвышенно и абстрактно, что им оставалось либо предпринимать усилия для ее сохранения и, следовательно, академизации, либо приспосабливать ее к тем вопросам духовной жизни, которые ставила сама историческая действительность, и тем самым понижать степень абстрактности, умозрительной отвлеченности.

Увеличивается число житийных многофигурных икон, а также икон, иллюстрирующих богослужебные гимны и тексты аллегорического содержания. Их стиль отличается усложненностью композиций, особой украшенностью, изяществом в изображении разнообразных деталей и усилением роли орнаментации. Таковы тонко орнаментированные миниатюры и заставки Евангелия 1507 года (НРБ), созданные сыном Дионисия Феодосием совместно с известным московским златописцем Михаилом Яковлевичем Медоварцевым. Такой же изысканностью отличаются приписываемая тому же Феодосию житийная икона Сергий Радонежский первых двух десятилетий XVI века (ЦМиАР), где преподобный изображен как проповедник и чудотворец, происходящая из Успенского собора подмосковного Дмитрова икона Георгий Победоносец, на которой фигура святого, представленная в среднике, уподоблена статуе прославленного героя в обрамлении триумфальной арки, а сцены в клеймах на полях — рельефам, запечатлевшим его.

Stamp 12 from the icon of Dimitry Prilutsky by Dionisius, ca 1503. Dimitry"s burial in his church (in the background)

Miraculous building of Dimitry"s church. Stamp 15 from the icon of Dimitry Prilutsky by Dionisius, ca 1503.

Фреска Дионисия в Ферапонтовом монастыре "Иоанн Креститель Ангел Пустыни". (копия)

В многочисленных росписях московского Успенского собора обращают на себя внимание своей самобытностью фрески «Семь спящих отроков эфесских», «Поклонение волхвов», «Сорок севастийских мучеников», «Похвала Богородице», а также фигуры святых на предалтарной стене собора. Все эти работы слишком характерны, чтобы быть порожденными иконописцем, лишь слепо следующим византийскому канону изографии. Здесь явно видна кисть мастера. Да, фрески были созданы в тот период, когда в Европе жили и творили Рафаэль, Дюрер, Боттичелли и Леонардо, ведь церковное изобразительное искусство на Руси не знало эпохи Ренессанса. Но Дионисий-иконописец - создатель удивительных росписей Успенского собора в Москве - все-таки вырвался из «прокрустова ложа» канона. Его фигуры не мертво статичны, они изящны, с удлиненным силуэтом, они парят. Поэтому многие зарубежные искусствоведы и называют этого изографа «русским маньеристом».

Художник и эпоха

Чтобы до конца понять творчество Дионисия, нужно хоть немного изучить эпоху, в которую тот жил. Всеобщим чаянием и одновременно ужасом православного мира того времени являлось ожидание Апокалипсиса. Конец света должен был наступить, по уверениям клириков, в 1492 году. В политической жизни Руси также проходили большие перемены. В 1480 году была одержана победа на Угре, которая ознаменовала падение монгольского ига. Московский князь захватил земли Пскова, Новгорода и Твери. Иван III решил создать Придворные писцы стали выводить генеалогию царского рода через византийских базилевсов Палеологов от римского императора Августа. Поэтому скромный размер и убранство московских церквей больше не устраивали Ивана III. Он затеял масштабное строительство, чтобы превратить Москву в «Третий Рим». И в этой ситуации зодчие и живописцы были очень востребованы.

Дионисий-иконописец: биография

В отличие от его великих предшественников, и Андрея Рублева, этот мастер изучен неплохо. Жизнь Дионисия более-менее известна исследователям. Конечно, даты рождения и смерти мастера довольно расплывчаты. Считается, что он появился на свет около 1440, а умер не раньше 1502 и не позже 1525 годов. Родился он в семье мирянина, но достаточно богатого, чтобы отдать сына в обучение изографному ремеслу. Первая известная современникам работа мастера - роспись в церкви Рождества Богородицы Впрочем, работал там молодой художник в 1467-1477 годах под началом своего учителя, некоего мастера Митрофана, о котором больше ничего не известно. Вероятно, при росписях проявился самостоятельный талант ученика, так что в 1481 году его пригласили в Москву для работы в Успенском соборе Кремля. После выполнения этого заказа художник получил официальный титул «преизящный мастер». Дионисий работал также в ряде северных монастырей. Он имел троих сыновей - Андрея, Владимира и Феодосия, двое последних пошли по стопам отца и стали иконописцами.

Начало карьеры

Как уже было сказано, Дионисий в составе творческой картели Митрофана принимал участие в росписях собора Рождества Пресвятой Богоматери в Пафнутьево-Боровском монастыре около Калуги. Искусствоведы усматривают в этих работах продолжение и развитие наследия Андрея Рублева. Те же парящие фигуры, чистая, гармоничная композиция, радостный настрой и яркие насыщенные цвета. Московский князь Иван Васильевич, увидев фрески «иноков Дионисия и Митрофана», пригласил молодого живописца в Москву, работать над росписями Успенского собора. Так, с ходу талант был замечен и вознагражден самыми высокими властями.

Московский период

После аннексии чужих земель князь Иван III начинает постройку соборов, чтобы придать своему Кремлю столичный размер. Но с Церковью Успения не задалось: ее возводили псковские зодчие Мышкин и Кривцов, но, как это у нас часто водится, качественные строительные материалы расхитили, отчего почти законченная конструкция рухнула. Царь решил пригласить иностранных зодчих, и выписал из Италии известного болонского архитектора Тот начал работу в 1475 году. Картели же Дионисия, куда входили, помимо самого мастера, некие «Коня, Ярец да поп Тимофей», выделили авансом 100 целковых. Когда фрески были написаны и пришли царь с боярами принимать работу, то, как пишет скупой на поэтические сравнения летописец, они, «видя многочудные росписи, мнили себя, аки на небесях стоящими…».

Иконостас Успенского монастыря в Кремле

Сотрудничество художественной картели под предводительством Дионисия с московскими властями на этом не закончилось. В 1481 году по приглашению митрополита Вассиана художники начинают работы над иконостасом в том же соборе. Как и фрески Дионисия, его работы на деревянной доске маслом удивляют зрителя колористической гармонией. Но если в живописи на сырой штукатурке палитра цветов выглядит удивительно нежной, полупрозрачной, напоминающей акварель, то в иконах художник прибегает к новаторской технике «усиления цветом», являющейся его собственным «ноу-хау». Он кладет мазок одного тона поверх другого, отчего изображение приобретает объемность, выпуклость. В алтарных вратах Дионисий-иконописец выполнил самую важную часть - деисусный чин. Две работы - жития и Алексия - являются яркими образцами его творчества. В 1482 году художник также «реставрировал» попорченную во время пожара Богоматери «Одигитрия» для Вознесенского монастыря в Москве.

Сохранившиеся работы Дионисия в столице

Если иконы мастера, в основном, перенесены из Успенского собора в экспозиции музеев, то фрески можно и сейчас увидеть на стенах этого кремлевского храма. Сохранилось более двадцати настенных изображений мастера. Среди упоминаемых выше «Поклонения волхвов», «Похвалы Богородице» и других работ следует обратить внимание на фреску «Алексей, человек божий». Исследователи полагают, что этот образ является автопортретом художника. Нельзя пройти мимо иконы Дионисия, изображающей Страшный Суд. Писанная в атмосфере эсхатологических ожиданий 1492 года, эта картина полна внутреннего напряжения. Но многоярусная композиция, несмотря на сложность и перегруженность надписями, выглядит легко и изящно. Ужас сменяется ликованием: полупрозрачные образы ангелов попирают черные фигуры демонов.

Работа в северных монастырях

После успеха в Москве Дионисий-иконописец получил прозвище «преизящного мастера». А в Патерике Волоколамского монастыря он упомянут под титулом «Мудрый». Да и другие письменные источники пестрят хвалебными упоминаниями о его таланте и уме. По всей видимости, именно ему посвящает свой трактат видный общественный деятель того времени, писатель Иосиф Волоцкий. После 1486 года мастер, возможно, с теми же товарищами по артели, расписывает церковь Успения Богоматери в Иосифо-Волоколамском монастыре под Москвой. Но наиболее ярко творчество Дионисия проявилось после 1500 года, когда он работал в северных и заволжских обителях. Под конец жизни мастер трудился вместе с двумя сыновьями и, возможно, с другими своими учениками. К сожалению, о многих работах Дионисия нам говорят только летописи. Он расписывал Павло-Обнорский, Спасо-Прилуцкий, Кирилло-Белозерский монастыри. Также известно, что мастер рисовал иконостас Спасо-Каменного монастыря под Вологдой.

Ферапонтова обитель

Этот скромный монастырь, расположенный в Вологодской области (Кирилловский район), следует упомянуть особо. Здесь, в соборе Рождества Богородицы, Дионисий-иконописец работал вместе с сыновьями в 1502 году. Мастер создал уникальный по красоте и технике ансамбль икон и фресок. Это настоящий гимн Богородице в красках - торжественный, но в то же время радостный и светлый. Доминируют белые, золотистые и зеленоватые цвета, нежные полутона. В целом, изображения порождают праздничное настроение, несут надежду на всепрощение Божье и грядущее Царство Небесное. Чем же так примечательны росписи У обители впоследствии никогда не было достаточно средств, чтобы переписать фрески в угоду новой моде. Поэтому только здесь мы можем увидеть работы мастера в подлинном, неизмененном виде.

Значение Дионисия для русской иконографии

ЮНЕСКО посвятила 2002 год Дионисию-иконописцу. Значение творчества этого мастера трудно переоценить. Он развил идеи своего знаменитого предшественника, Андрея Рублева и в то же время привнес много характерных только для него черт. Например, усиление цветом и обильное использование белого после Дионисия стали использовать и другие мастера. Примечательна также его манера изображения фигур с намеренно удлиненными конечностями, что у искусствоведов принесло ему славу маньериста. Фрески и иконы Дионисия удивляют уверенным рисунком, полупрозрачным колоритом, пластичностью и совершенством композиций.

В малообжитом, суровом краю Русской земли, вблизи Белого озера, стоят неподалёку друг от друга два монастыря – Кирилло-Белозерский и Ферапонтов.
В 1383 году путь на север был почти подвигом. Два монаха московского Симонова монастыря, два товарища – Кирилл и Ферапонт – совершили это. И возникли монастыри – Кирилло-Белозёрский с церковью « Ученья божьей матери» и Ферапонтов с церковью « Рождества пречистыя Богородицы».
В самом начале XVI века увидели стены Ферапонтова монастыря артель мастеров-живописцев, расписавших здешний храм Рождества Богородицы, считавшейся в те годы покровительницей Москвы. И четыреста с лишним лет каменные стены хранили память об этих мастерах, краски фресок, надписи.
В начале XX века надписи, сделанные древними художниками, были прочтены учеными, и все узнали имена дотоле безвестных « изографов». Имя первого и старшего из них – Дионисий.

ДИОНИСИЙ
Р. Ф. Федоров

Честь « открытия» Дионисия принадлежит пытливому ученому, знатоку русской старины Василию Тимофеевичу Георгиевскому, издавшего в 1911 году книгу о фресках Ферапонтова монастыря. И хотя написанное об этом чудесном памятнике его первым исследователем спорно, интерес к Дионисию и его творчеству был пробуждён.
В летописях и житиях отысканы любопытнейшие сведения о художнике. Найдена икона Богоматери « Одигитрии», принадлежащая кисти Дионисия, установлен ряд других работ мастера. Ему приписываются иконы « Апокалипсис» (из Успенского собора Московского Кремля) и « Шестоднев» – житийная икона Сергея Радонежского (из Троицкого монастыря), некоторые иконы Вологодского музея, миниатюры различных рукописей, фрески. В 1966 году была обнаружена еще одна работа мастера, относящаяся к 1502-1503 годам.

Спас в силах

Сейчас нет сомнений, что Дионисий всю жизнь провёл в упорном и плодотворном труде. По описи « старца Изосимы», составленной в XVI веке для книгохранителя Волоколамского монастыря, Дионисий в 1486 году вместе с сыновьями и учениками создал в Волоколамском монастыре огромный иконостас и, кроме того, написал еще восемьдесят семь икон.
Однако в настоящее время с именем мастера связывают лишь около сорока памятников живописи. А наиболее « дионисиевским» большинству исследователей представляется еще меньшее количество икон и фресок.

Преподобный Иосиф Волоцкий
(Волоколамский)

В 1477 году, сообщая о смерти старца Пафнутия, игумена Боровского монастыря, летописец посчитал необходимым записать, что старец, построил в своём монастыре каменную церковь и подписал её « чудно вельми», украсил иконами и всякой утварью церковной.
В житии Пафнутия Боровского, написанном позже, сказано, что расписывал эту церковь вместе с помощниками именно Дионисий. Автор жития оговаривается, что был этот мастер « не точию иконописец, паче же живописец», и рассказывает о Дионисии нечто такое, что рисует художника в свете весьма невыгодного с точки зрения церковной морали.
В восьмидесятые годы XV века Дионисий выполняет ряд почётных заказов при московском великокняжеском дворе. В честь победы над ордами хана Ахмата он создает многоярусный иконостас для Успенского собора Кремля. В 1482 году по заказу углицкого князя Андрея создает еще один иконостас.
В том же 1482 (или 1484) году на обгоревшей во время пожара доске древней греческой иконы Дионисий пишет свою « Одигитрию». Греческая икона была реликвией царской семьи, и то, что « восстановить» её поручили именно Дионисию, говорит о том, что художник пользовался огромным уважением.
Несколько позднее, вместе с сыновьями и помощниками – старшим мастером Митрофаном (или Митрофанием), старцем Паисием, попом Тимофеем, мастерами Ярцем и Коней и племянниками Иосифа Волоцкого Досифеем и Вассианом – Дионисий украшает храм Волоколамского монастыря. В этот-то период и были написаны восемьдесят семь икон, значащиеся в описи « старца Изосимы», но какие это были иконы и куда они делись, неизвестно.

Икона « О Тебе радуется»

На склоне лет Дионисий уехал из великокняжеской Москвы в уединенный Ферапонтов монастырь, где начертал над одним из входов в храм Рождества Богородицы своё имя.
Очевидно, современники безоговорочно признавали талант художника, но в то же время их смущала не совсем « праведная» жизнь Дионисия, смотрели они на него скорее как на живописца, нежели на иконописца.
Творческая жизнь Дионисия отчётливо делится на три периода.
Первый период – работа в монастыре Пафнутия Боровского и предшествующее ей время, время создания житийных икон митрополитов Петра и Алексея, написанных ещё как предполагают, между 1462 и 1472 годами.
Второй период – работа Успенском соборе Московского Кремля, время создания « Одигитрии», « Апокалипсиса», это восьмидесятые годы XV столетия.
Третий период – работа в Ферапонтовом монастыре, годы 1500 – 1502.
Между вторым и третьим периодами была еще роспись храма в монастыре Иосифа Волоцкого. Но говорить об этой поре в творчестве художника трудно, так как икон Дионисия того времени не сохранилось.

Первый период творчества Дионисия

Надо полагать, Дионисий родился либо в конце тридцатых, либо в начале сороковых годов XV столетия. Во всяком случае, в шестидесятые годы он выступает как вполне самостоятельный, сложившийся мастер, а ко времени начала работы у Пафнутия Боровского Дионисий был женат, у него уже подрастали сыновья – Феодосий и Владимир.
Судя по тому, что Дионисий большую часть жизни провёл в Московском великом княжестве, то его можно считать москвичом по рождению. Семья его, по-видимому, была небогатой: сам он всю жизнь занимался живописью как профессионал, зарабатывал своим искусством на хлеб.
Кто обучал Дионисия азам мастерства, знакомил с выработанными тогдашней живописью приемами, формировал его мировоззрение, неизвестно. Однако к середине XV столетия русская живопись перестала быть « специальностью» одних только монахов и на смену художнику-чернецу приходит художник-мирянин. Возможно, одним из первых учителей Дионисия был именно такой талантливый художник-мирянин, быть может, тот самый « старый мастер Митрофан», вместе с которым Дионисий работал у Иосифа Волоцкого.

Преподобный Нил Сорский

Любопытно, что Митрофан писал тогда фрески (то есть ему была поручена наиболее ответственная часть работы), а Дионисий – только иконы.
Дионисий, его помощники и, возможно, учителя принадлежали к мирянам. Но ставить знак равенства между мирянами и изобличёнными Стоглавым собором неумелыми иконописцами, нельзя. Мастерская, где обучался Дионисий, и его собственная мастерская были весьма уважаемы, современники высоко ценили искусство талантливых живописцев.
Имела ли мастерская Дионисия прямую связь с учениками Рублёва? Сведений об этом нет. Но, как пишет известный искусствовед М. В. Алпатов, « …в искусстве Дионисия много одухотворённости, нравственного благородства, тонкости чувства, и это связывает его с лучшими традициями Рублёва».
Дионисий был не первым русским художником, создавшим образы московских митрополитов Петра и Алексея. И в Успенском соборе, где был погребён Пётр, и в Чудовом монастыре, где находится гроб Алексея, давно стояли иконы с их изображениями.
Конечно, никому до Дионисия и в голову не приходило изображать обоих митрополитов рядом, « на одной доске»: ни биографически, ни хронологически эти « святые» связаны не были. Если Петр уже давно чтился как первый митрополит московский, то Алексей был канонизирован, лишь в 1448 году и считался « новым» чудотворцем. В глазах рядового иконописца он не мог быть ровней митрополиту Петру.
Дионисий первый отступил от правила изображать обоих митрополитов отдельно. Правда, он написал их на разных досках, но обе иконы были задуманы как одно целое.

Икона « Уверение Фомы»

Каждая из этих икон состоит из средника с фигурой митрополита и ряда клейм, где рассказано « о житии святого». Размеры средников одинаковы. Фигура митрополита Алексея как бы повторяет фигуру митрополита Петра. Вся разница в том, что у Петра отвёрнута левая пола одеяния и выставлена вперёд правая нога, а у Алексея отвёрнута правая пола одеяния, а вперёд выставлена левая нога. Плат в руке Петра падает налево, а в руке Алексея – направо. Фигуры митрополитов лишены индивидуальных черт. Но дело тут не в отсутствии изобретательности у мастера, а в изощренности его мысли. Воплощая в двух образах идеальный тип канонического « святого», Дионисий показывает Алексея продолжателем дела Петра, утверждает идею преемственности духовной власти.

Икона « Шестоднев»

Своеобразен подход Дионисия и к выбору сцен для клейм обеих икон. Эти клейма окружают средник и рассказывают о жизни митрополитов. Казалось бы, проще всего для мастера было следовать тексту « житий» Петра и Алексея, тем более что « биография» Алексея (его житие сложилось к 1459 году) отличается от « биографии» Петра лишь походами в Орду, а остальные события в ней как бы повторяются.
Но Дионисий преследовал определённую цель и как раз тут, в клеймах, не пошёл за текстом « житий». Избегая повторений, он выбирал в одном случае те сцены, какие выпускал в другом.

Спас в силах. 1500. Дионисий

В клеймах иконы Петра подчёркнут элемент сверхъестественного, чудесного. Рассказано о видении матери Петра, о том, как написанная Петром икона предсказала ему победу в Царьграде над соперником – Геронтием. Изображён ангел, предупреждающий Петра о близкой кончине, воспето « страшное чудо», совершившееся при переносе тела Петра в церковь.
В клеймах иконы Алексея таких « чудес» мало. Даже « чудо со свечой» представлено как обыденная картина молебна в Успенском соборе.
Зато Дионисий изображает здесь целый цикл чудес, сотворенных якобы самим Алексеем.
Так вскрывается замысел мастера: доказать « святость» Алексея, канонизированного сравнительно недавно, еще раз подчеркнуть, что Алексей является достойным преемником Петра.

Успение Богородицы. Дионисий

Обычно считают, что в иконах митрополитов Петра и Алексея Дионисий следует установившейся традиции, подчёркивая превосходство духовной власти над светской. Это справедливо, но только « традицией» объяснить содержание обеих икон нельзя.
Художник отчётливо проводит здесь идеи, какими живут в то время многие церковные деятели, в частности Иосиф Волоцкий. Дионисий не только высказывает мысль о превосходстве « священства» над царём, но и выступает в защиту института монашества, в защиту русской православной церкви – непосредственной наследницы церкви греческой, заветам которой « изменила» Византия.
Причём высказывает Дионисий эти взгляды и мысли необычным для живописи той эпохи языком, отказываясь от ряда выработанных предшественниками приёмов.
Сохранив обычную схему, обязательную для житийных икон « в рост» Дионисий не стал, однако, делать клейма резко отличными по цвету от средника, не отчеркнул их тёмной чертой – подобием рамы для центральной части, отчего фигура митрополита выглядела бы скованной.
Иконы, написанные Дионисием, светлы и « просторны»: бледно-зелёный фон средника, архитектурные и пейзажные фоны клейм – светло-зелёные, розовые, золотистые – сливаются в одно светлое поле.
Обычно внизу житийных икон пускали тёмную полосу « поземи». Дионисий употребил для поземи светло-зелёный цвет, украсил его горками и « травами». Это усиливает впечатление легкости и простора.
Вдобавок белый наплечник и белая кайма как бы расчленяют, дробят красное пятно верхней одежды (саккоса) митрополита. Низ саккоса отделан широким золотым, мерцающим шитьём, смягчён белой полосой нижней одежды, прочерчен зелёными контурами и почти сливается с общим фоном. Не имеющие четкого силуэта фигуры « святых» как бы парят в воздухе.
Любопытно, что фигура митрополита Алексея вычерчена в клеймах очень строго, гармония тонов одежды и фона вновь смягчают контур, как бы растворяют его в окружающем пространстве.
« По своему живописному мастерству, – говорит М. В. Алпатов, – эта икона представляет собой одну из вершин древнерусского искусства. Ограничиваясь обобщенными силуэтами, Дионисий избегает резкой светотени и чётких контурных линий. Всё строится на тончайших соотношениях цветовых пятен… В последних клеймах, где рассказывается о событиях после смерти Алексея, краски приобретают акварельную прозрачность. В целом колорит „жития“ Алексея создаёт светлое и гармоничное настроение. Вся икона выглядит не столько как рассказ, сколько как панегирик в честь московского митрополита».
И цвета и соотношение тонов – всё в обеих иконах Дионисия поставлено на службу главной задаче: явить зрителю русских митрополитов « благодетелями» народа. И понятно, почему Иосиф Волоцкий высоко ценит искусство художника и, покидая Боровский монастырь, берёт с собой, как гласит предание, икону богоматери, написанную Дионисием.

Второй период творчества Дионисия

Имя Дионисия попало в Московскую летопись в начале восьмидесятых годов XV века.
В 1481 году художник украсил отстроенный в семидесятые годы Успенский собор Кремля, получив огромную по тем временам сумму – сто рублей. Дионисий создал многоярусный иконостас собора « и с праздники и с пророки».

Успенский собор кремля

Затем Дионисий написал для великого князя Ивана Васильевича образ богоматери « Одигитрии».
Можно считать, что Дионисий не ограничивался только этими работами, так как именно в восьмидесятые годы в Москве идёт бурное строительство каменных церквей. Перестраиваются Благовещенский и Успенский соборы, строится церковь Иоанна Златоуста на посаде, церковь на Троицком подворье Кремля, церковь « у Спаса» за Яузой…

Богоматерь Одигитрия.
1482, Дионисий

Любопытно, что сообщая о гибели от пожара в 1547 году церкви за Яузой, летопись с огорчением отметила, что сгорела « чудная живопись».
К сожалению, о творчестве Дионисия в московский период можно судить только по двум произведениям: по иконе « Одигитрия» и по иконе « Апокалипсис».

Фрагмент фрески кисти Дионисия.
1481. Успенский собор Московского Кремля

Дионисий работал в Москве в разгар полемики еретиков с официальной церковью, в пору благоденствия кружка Федора Курицына, в пору торжества великого князя над его врагами.
Икона « Апокалипсис» сохранилась плохо, краски потускнели и потрескались, однако видно, что, решая тему « Страшного суда», автор еще близок к ее рублёвской трактовке.
« Страшный суд» Дионисий (или близкий ему мастер) изображает, как торжество праведников. Икона не носит мрачного характера – художник стремится ободрить зрителя, а не запугать и не подавить его.
Мы незнаем, насколько еретики могли повлиять на « Апокалипсис» Дионисия, но в то время Дионисий работал в Успенском соборе, где служил поп-еретик Алексей вывезенный Иваном III из Новгорода, об иконах и фресках с художником не раз, видимо; толковали высшие чины московской епархии, и можно предположить, что Дионисий выполнял определённый « социальный заказ».

Фреска кисти Дионисия.
1481 Успенский собор Московского Кремля

Богоматерь писали на Руси и до и после Рублёва, причём за образец брали обычно знаменитую владимирскую икону « Умиление», выражавшую глубокие чувства юной матери, её нежную, задумчивую грусть. Во всех русских « богородичных» иконах конца XIV начала XV века сохранялись черты грусти и нежности, глубокая человечность, изображались чувства связывающие мать с младенцем.
Но начиная с середины XV века, образ богоматери все чаще трактуется русскими живописцами, как торжественный образ « царицы небесной». И не случайно именно в Москве во второй половине XV века излюбленной темой становится тема Богородицы величаемой – « Одигитрии» (женщина-воин, путеводительница).
И даже если иконописец пишет теперь не « Одигитрию», а « Умиление», Богоматерь лишь сохраняет позу, выражавшую « умиление», а сама становится похожей на царицу « во славе», принимающую поклонение подданных.
Именно этот новый образ « царицы небесной» получил наиболее полное и чёткое воплощение в дионисиевой иконе « Одигитрия».
В « деве Марии» Дионисия нет ничего от образа пленительно юной матери радующейся младенцу и ласкающей его.
Черты прекрасного лица Богоматери холодны и строги. Большие темные глаза обращены не к ребёнку, а смотрят как бы поверх голов зрителей.
Мария уже не прижимает к себе младенца – она лишь показывает его.
Торжественность изображения усиливается рисунком и цветовыми сочетаниями одежд.
Строгими складками лежит золотая кайма накидки, почти полностью скрывающей темно-синею головную повязку. Излом этих складок надо лбом богоматери словно вспыхивает золотой звездой шитья и, похоже, что чело Марии увенчано короной.
Её рука, поддерживающая младенца, кажется не заботливой рукой матери, а неким подобием царского трона… А нижняя кайма накидки, спадающей с лево руки Марии, словно образует подножие этого трона.
Правой рукой Мария показывает зрителям на своего сына, призванного « спасти род человеческий». Однако в дионисиевой иконе этот жест приобретает и второй смысл: мольбы, обращенной к сыну.
Поэтому и сам Христос (на других иконах благословляющий зрителей) у Дионисия обращается не к зрителям, а к богоматери, которая принимает от него благословение.
Таким приёмом художник несколько отстранил изображение от зрителя, утвердил « дистанцию» между ними. Христос у него недосягаем и доступным может стать только через посредницу – деву Марию ( « лестницей небесной»).
Важно отметить, что в ту эпоху Дионисий писал свою « Одигитрию», происходило изменение представлений о святости.
« Святых» начинают возносить на пьедестал царственности, древние « жития» перелагают в новые, отличающиеся « хитросплетением словес». Мощи святителей перекладывают из простых гробов в пышные, великолепные раки. Дионисий чутко улавливает веяния времени.
Дионисия интересует не столько внутренний мир человека, сколько его взаимоотношение с окружающим миров, его место в мире.
Художник словно чувствует, что человек как индивидуальность выделен из мировоззрения, противопоставлен ему, имеет ценность только как часть некоего огромного целого…
И если Рублёв, по выражению древних « молился кистью», то Дионисий – кистью философствовал.
Тот факт, что Дионисий ощутил потребность « осознать» по-новому священное писание, осмыслить догматические тексты, и выразил своё понимание методами живописи, создав совершенно новые, яркие образы, говорит о том, что общение с московскими еретиками (кружок дьякона Федора Курицына) не прошло для художника бесследно.

Третий этап творчества Дионисия

Фрески церкви Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре – последняя известная нам работа Дионисия. После 1503 года его имя исчезает из летописей. В записях 1506 года уже встречается имя его сына – Феодосия.

Фрески Ферапонтова монастыря
Мастерская Дионисия

Можно предположить, что Дионисий стремился на закате дней в Ферапонтов монастырь, для того, что бы творить самостоятельно, без ограничений, желая оставить своим потомкам своё художественное завещание.
Не случайно Дионисий вывел над одним из входов в церковь Рождества Богородицы надпись, свидетельствующую, что эта работа принадлежит ему и его помощникам. И не случайно Дионисий увековечил себя, свою жену и двоих сыновей в одном из мотивов фресковой росписи.
Своеобразие дионисиевых росписей в Ферапонтовом монастыре настолько очевидно, что не может быть и речи о подражание каким-либо более ранним образцам.

Богородице-Рождественский Ферапонтов монастырь

Богородичные темы, как установлено историками искусства, в русских церквях раннего периода не встречаются. Они были популярны в южнославянских – болгарских и сербских церквах, где воспроизводились сцены на евангельские сюжеты, иллюстрировалась история церкви, показывались бесчисленные сонмы мучеников, пророков, святителей и отрыв церкви.
Дионисий выбрал для росписи лишь самые необходимые сюжеты, определяющиеся задачей прославления Марии и обязательные для любой церковной росписи.

Фреска « Архангел Михаил» собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря.

В нижнем поясе фресок он, как и требовалось, изобразил мучеников, великомучеников, отцов церкви. В алтаре – « службу святых отцов». В куполе написан Христос вседержитель, в барабане, между окнами – архангелы, в так называемых парусах (переход от стен к куполу) – евангелисты, а на западной стене храма – « Страшный суд».
Дионисий следовал здесь канону, преступить который он не имел права.

Фрески Ферапонтова монастыря

Зато, создавая остальные фрески, он мог выбрать, что именно и как написать. И мастер производит отбор очень тщательно, по-своему осмысляя церковные догмы.
Совершенно самостоятелен художник во фресках, посвященных самой деве Марии.
В южнославянских храмах изображалась обычно вся жизнь Марии, начиная с « Рождества Богородицы» и кончая « Успением», помещавшимся на западной стене. Акафист богородице если и включался в роспись, то занимал незначительное место где-нибудь в боковых приделах.
Дионисий создаёт роспись, прославляющую Марию, роспись подобна песнопению, слагавшимся в её честь.

Икона « Распятие». Дионисий. 1500 г.
Павлово-Обнорский монастырь

На северной стороне Ферапонтова храма Богородица на троне, окруженная архангелами, а у подножия теснятся толпы смертных, воспевающие « царицу мира».
На южной стене сонмы певцов славят Марию, как « во чреве носившую избавителя пленным».
На западной стене, в композиции « Страшного суда» (заменившей более обычное для южнославянских богородичных храмов « Успение»). Мария прославляется как заступница рода человеческого.
Чрезвычайно любопытно изображение Марии в восточном люнете храма. Здесь она рисуется, в чисто русском, национальном духе, как покровительница и защитница Русского государства. Она стоит с « покровом» в руках на фоне стен древнего Владимира, служившего в то время символом религиозного и политического единства Руси. Окружают Марию не певцы и не святые, а толпы людей в русских костюмах.

Икона « Димитрий Прилуцкий, с житием».
Мастерская Дионисия. Начало XVI в.
Спасо-Прилуцкий монастырь

Так в четырех композициях Дионисий выказывает своё отношение к толкованию образа Богородицы, близкое к тому, какое сделано им в « Одигитрии».
В среднем ярусе художник поместил не сцены из жизни Марии, как было принято в южнославянских храмах, а иллюстрации к двадцати четырём песням акафиста богородице. Тут мастер был стеснен канонами меньше всего, и все изображения самобытны.
Дионисий вновь отказывается от возможности показать бурное движение человеческой души, человеческие страсти – его влечёт к размышлениям, к оригинальному толкованию традиционных тем.

Иоанн Богослов на Патмосе.

Вот, например, Мария и престарелый Иосиф, узнавший о том, что его жена ждёт младенца.
Обычно мастера изображали эту сцену полную драматизма. Иосиф устремился к Марии, бурно жестикулируя, и дева отвечала ему не менее выразительной жестикуляцией.
У Дионисия Иосиф уже зная о « непорочном зачатии», благоговейно склоняется перед Марией, протягивая к ней руку, повторяя жест, обычный для « предстояний», а Мария смиренно опускает голову, как бы принимая поклонение.
В той же позе « предстояние» божеству изображены пастухи, склоненные перед Марией и младенцем. Всадники, устремляющиеся к яслям, нарисованы не в бешеной скачке – они спокойно сидят на конях и словно прислушиваются к чему-то.

Икона « Митрополит Алексий, с житием».
Мастерская Дионисия. Кон. XV в.

Существует мнение, что только общий замысел росписи принадлежал Дионисию, а большинство фресок в самом храме были написаны помощниками мастера.
Полагают, что находясь в преклонном возрасте, художник не мог подниматься под купол храма и писать огромный лик Христа; что не под силу ему были и композиции в люнетах, и он выбрал себе для росписи западный портал, где мог творить, не будучи связан с общим темпом работы, а внутри церкви расписывал только арки, держащие свод купола.
Замечено, что почти во всех фресковых работ Дионисия встречаются « погрешности» и есть некоторая незавершённость. Это происходило из-за того, что сыновья работающие с отцом или подмастерья, не выдерживали темпа работы Дионисия, необходимого для письма по высыхающей штукатурке.
Как бы то ни было, с наибольшей полнотой и художественностью идея росписи церкви Рождества Богородицы выражена во фресках западного портала и арок.

Икона « Митрополит Петр, с житием».
Мастерская Дионисия. Кон. XV в.

Западный портал разделён на три яруса. В нижнем – по бокам до входа – изображены ангелы со свитками в руках, среднем – сцена Рождества Богородицы и сцена так называемого « ласкания младенца Иоакимом и Анной». В верхнем ярусе размещен деисус.
Фреска среднего уровня – единственная « житийная» во всем храме. То, что она вынесена именно на портал, на самое « видное место», объясняется назначением церкви, посвященной празднику « рождества богородицы».
До Дионисия сюжет « Рождества богородицы» художники трактовали обычно, как семейную сцену в доме Иоакима и Анны, родителей Марии.
Дионисий не мог избежать жанровых подробностей, продиктованных самим содержанием росписи, и всё же он резко отличается от своих предшественников.
Анна на фреске Дионисия не делает попытки встать, не тянется к еде, – она сидит на ложе, исполненная достоинства и смирения, а женщина стоящая за ложем, не только не помогает Анне подняться, но не смеет даже коснуться покрова той, что родила будущую мать Христа.
Женщина справа от ложа не просто протягивает Анне чашу с едой, а торжественно подносит её. И эта золотая чаша становится центром композиции, получает особенное смысловое значение. Дионисий словно внушает зрителям, что перед ними не обычная житейская суета, сопровождающая рождение ребёнка, а совершение таинства.
В таком « контексте» и второстепенная обычно сцена купания Марии становится значительной. Композиционный центр этой фрески – золотая купель. Женщины, купающие новорождённую, не смеют коснуться её, а та, что принесла Анне подарок, держит его бережно, как сосуд с благовониями.

Кирилл Белозерский в житии.
Дионисий XVI в.

Дионисий заставляет зрителя вспомнить при этом о дарах волхвов, приносимых другому младенцу – Христу.
В сцене « Ласкание младенца» широкие мраморные ступени, на которых сидят отец и мать Марии, подобны трону. Анна прижимает к себе дочь жестом, каким обычно богоматерь – на иконах и фресках – прижимает к себе младенца – Христа, а Иоаким трепетно касается откинутой ручки Марии.
Во всех греческих и южнославянских росписях, повествующих о предыстории богоматери, главным лицом всегда являлась её мать – Анна. У Дионисия главное действующее лицо – сама Мария. Все сцены фрески воспринимаются поэтому как вариации темы поклонения богородице и звучат красочным вступлением к росписи храма.
Отмечают весьма любопытное явление. Обычно в центре фрески отводилось место для божества. У Дионисия это центральное место занимает либо пустая купель, либо угол пустого стола возле ложа Анны, либо чаша для сбора денег, либо другие предметы. А иногда художник вообще оставляет пространство центра пустым.
В ферапонтовских фресках, наполненных массой персонажей – « толпой», эта пауза особенно заметна. Она вызывает у зрителей чувство ожидания чего-то, что должно свершиться или свершается незримо для глаз.
Дионисий не пытается « изобразить невидимое», хотя в то же время старается напомнить о незримом присутствии « высшей силы» в любом событии. Стремление Дионисия заполнить фрески « толпой» объясняется заботой о том, чтобы проследить действия персонажей.
Развивая идеи, высказанные еще в « Одигитрии», мастер старается выявить образ в его общении с другими героями произведения, в его делах и поступках. Тут Дионисий резко отличается от Рублёва, организующего роспись вокруг главных действующих лиц, подчёркивающего индивидуальное даже в персонажах второго плана.
Герой Дионисия вливаясь в толпу, как бы теряет частицу собственного « я». Но только такой ценой, по мысли Дионисия, и может человек остаться неразрывно связанным с окружающим миром. С тем огромным миром, что перестаёт быть « производным от человека» (как у Рублёва), а возникает как нечто вполне самостоятельное.

Икона « Сошествие во ад»

Список литературы

1. Алпатов, М. В. Всеобщая история искусств [Текст] / М. В. Алпатов. – М., 1955.
2. Алпатов, М. В. Искусство [Текст]: книга для чтения / М. В. Алпатов. – М., 1969.
3. Бугровский, В. О каноне Дионисия [Текст] / В. Бугровский // Художник. – 1990. – № 7. – С. 48-58.
4. Данилова, И. Е. Искусство Средних веков и Возрождения [Текст] / И. Е. Данилова. – М., 1984.
5. История русского искусства. – Т. 3. [Текст] / И. Э. Грабарь. – М., 1955.

В отличие от других знаменитых иконописцев Древней Руси, Феофана Грека и Андрея Рублева, биографические сведения о которых почти не сохранились, Дионисий представляет собой редкое исключение. И хотя даты рождения и смерти его весьма приблизительны, о творчестве мастера, его работах и заказах известно довольно многое.

Исключительная судьба, талант и высокие покровители - великий князь и высшие духовные особы - обеспечили самые благоприятные условия для творчества мастера.

Первый из серьезных заказов Дионисий получил между 1467 и 1477 гг., когда ему предложили участвовать в росписях церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Паф-нутьево-Боровском монастыре. Здесь он работал еще не вполне самостоятельно, а под началом мастера Митрофана, которого называют его учителем. Однако уже тогда проявился индивидуальный почерк и яркий талант молодого иконописца, так как документы упоминают об обоих живописцах как о "пресловущих <...> паче всех в таковом деле".

В 1481 г. Дионисий получил новый почетный заказ: вместе с тремя другими мастерами он должен был выполнить иконы для иконостаса Успенского собора Московского Кремля, для деисусного, праздничного и пророческого чина (рядов иконостаса). О том, как высоко ценили молодого иконописца, свидетельствует редкий по тем временам факт: заказчик, владыка Вассиан, еще до начала работ выплатил художникам задаток - 100 целковых. Тогда это была значительная сумма. Исследователи полагают, что кисти Дионисия принадлежал в основном деисус-ный чин, то есть самая ответственная часть работы. Деисус этот был "вельми чудесен" и еще больше прославил имя Дионисия.

С тех пор он заслужил репутацию "мастера преизящного" и олицетворял московскую школу иконописи. Любимец Ивана III и известного гонителя еретиков Иосифа Во-лоцкого, по заказу которого он написал более 80 икон, Дионисий был носителем официальной великокняжеской традиции в искусстве. Композиции его произведений отличались строгой торжественностью, краски были светлы, пропорции фигур изящно удлинены, головы, руки и ноги святых миниатюрны, а лики неизменно красивы. Однако в них не следовало искать ни страстности Феофана Грека, ни глубины образов Андрея Рублева. Яркая праздничность и парадность его произведении, изысканность их колорита отвечали требованиям времени: Московская Русь переживала период своего расцвета. В 1482 г. Дионисий написал для Вознесенского монастыря Московского Кремля икону "Богоматерь Одигитрия". Излюбленный мастером светло-золотистый фон, пурпурный мафорий (одеяние) Богоматери, ее торжественная поза и славословящие ангелы создали общий величественный строй образа.

Много работ выполнил Дионисий для Ио-сифо-Волоколамского и Павло-Обнорского монастырей. В частности, для последнего он написал "Распятие", которое помещалось в иконостасе собора. Центр иконной доски, подчеркивая ее вертикаль, занимало изображение креста, на котором распят Спаситель. Поникшая голова, словно венчик увядшего цветка, раскинутые, как стебли, руки и пластично изогнутое тело создают торжественно-печальное настроение. Безмолвно застывшие фигуры предстоящих - Марии, Иоанна и пришедших с ними женщин и воина - составляют симметрично расположенные по сторонам креста скорбные группы. Им вторят фигуры ангелов в верхнем регистре и помещенные еще выше, над перекладиной креста, изображения Солнца и Луны, символизирующие космическое значение события. Ангелы, следящие за бегом небесных светил, уводят их с небосклона.

Наиболее значительной работой Дионисия стали монументальные росписи - фрески собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря (1495-96). Здесь художник трудился не один, а с сыновьями и подмастерьями. Небольшой по размерам храм Рождества Богородицы расписан сценами из земной жизни Девы Марии. При входе молящихся встречает портальная фреска, которая словно выступает изнутри церкви на стены фасада. Композиция ее делится на три регистра: нижний ряд служит как бы основанием верхних и состоит из "полотенец" - своеобразного орнамента, имитирующего ткань. Выше, по сторонам входа располагаются две фигуры архангелов, Михаила и Гавриила, третий регистр занят сценами из детства Девы Марии, а завершает композицию - деисус.

В интерьере собора значительное место отведено сюжетам из Акафиста Богоматери, созданного византийским поэтом VI в. Романом Сладкопевцем. 25 гимнов, сцены которых, начиная с Благовещения, развернуты на восточных, затем на западных столбах и западной стене церкви, составляют подлинную Богородичную сюиту. Светлое, радостное настроение объединяет все фрески, прославляющие Деву Марию и ее заступничество за людей перед Господом ("Покров", "Собор Богородицы", "О Тебе радуется", "Страшный Суд" и др.). Чистые и нежные краски с преобладанием зеленоватого, золотистого и, главное, белого цвета, впервые в древнерусском искусстве получившего здесь самостоятельное звучание, великолепно гармонируют с эмоциональным строем образов.

Ферапонтов монастырь, находившийся далеко на севере и редко посещавшийся паломниками, был небогат, а потому не имел средств на поновления живописи. Этому обстоятельству мы обязаны тем, что фрески Дионисия избежали поздних записей, сохранили близкий к первоначальному колорит и позволили составить верное представление о манере письма мастера.

Кисти Дионисия принадлежали также житийные иконы святых Кирилла Белозерско-го, Димитрия Прилуцкого и др. Тип житийных икон, когда в центре доски, в среднике, помещалась фигура избранного святого, а по сторонам ее окружали клейма: небольшие, забранные в рамки композиции на сюжеты из жизни и чудесных деяний праведника были широко распространены в древнерусской живописи.

Особой известностью пользуются две парные житийные иконы Дионисия, изображающие митрополитов Петра и Алексия, выполненные для Успенского собора в Московском Кремле. Митрополиты представлены в парадных облачениях, в полный рост, положения их фигур и жесты почти симметричны (возможно, иконы висели в соборе друг против друга и потому композиционно перекликались), фигура митрополита Петра лишь слегка сдвинута влево, а митрополита Алексия - вправо. Величественная осанка, красочные одежды, с преобладающим белым цветом, усиливают торжественность и монументальность образов. В малых же картинках-клеймах, изображавших эпизоды из жизни святителей, отразился реальный мир, столь близкий Дионисию.

Работая над большими заказами с сыновьями и подмастерьями, иконописец со временем создал круг своих учеников и последователей. И хотя никому из них не удалось достичь той красоты и выразительности образов, которая свойственна произведениям мастера, все же работы "круга", или "школы", Дионисия отличаются высокими художественными достоинствами. К числу их относятся и произведения сына знаменитого иконописца, Феодосия, выполнившего в 1508 г. росписи стен Благовещенского собора Московского Кремля.

Распятие. 1500. Яичная темпера


Алексий, митрополит Московский с житием. Начало XVI в. Яичная темпера


Евангельские сцены. Роспись на северном своде собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря. 1495-96. Фреска


Николай Чудотворец. Роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря. 1495-96. Фреска

Годы жизни: ок.1440-1502(?)

Дионисий — один из лучших иконописцев московской школы конца 15-начала 16 веков, продолжатель традиций Андрея Рублёва. Его деятельность совпала с прекрасной эпохой правления Ивана 3, когда Россия освободилась от монгольского ига, расширила свои территории, стала одной из могущественных стран. Это период деятельности итальянского архитектора Аристотеля Фиораванти, соборы которого расписывал Дионисий. Он создавал произведения, которые отражали культурный подъём России в период образования централизованного государства. Дионисий работал в период духовного подъёма, когда шло активное градостроительство, воздвигались великолепные храмы, создавались замечательные произведения искусства, прославляющие могущество страны.

Основные направления деятельности Дионисия и их результаты.

• Одним из направлений деятельности Дионисия были росписи храмов — фрески. Он проявил себя талантливым художником, тонко чувствующим колорит, цветовую гамму. Не всё сохранилось, дошло до нас. Но даже небольшая часть созданного Дионисием — свидетельство его индивидуальной, неповторимой манеры. Образы его произведений отражают духовную гармонию, представления о Царствии Небесном.

Результатом данной деятельности стали росписи:

• Собор Рождества Богородицы в Пафнутьевом Боровском монастыре(1467-1477)
• Успенский собор в Москве(1481)
• Работа в Иосифо-Волоколамском монастыре: роспись церкви Успения Богоматери

(фрески не сохранились, так как собор был полностью перестроен в 17 веке)

• Росписи и иконостаса собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря (совместно с сыновьями Феодосием и Владимиром)

Другим направлением деятельности Дионисия стала иконопись. Он создавал и отдельные иконы, и целые иконостасы. И здесь проявились его особенности черты иконописания: произведения носили праздничный характер, даже парадность, отражая эпоху расцвета Руси. Краски светлы, фигуры изящны, а лики прекрасны. Образы чисты, смиренны, призывающие к духовному очищению.

Результат данной деятельности – множество икон, созданных мастером. Правда, дошло до нас лишь их небольшое количество. Вот некоторые из икон.

• Сошествие в ад, 1495-1504 гг. Русский музей.
• Распятие, 1500
• Митрополит Алексий с житием(Третьяковская галерея)
• Митрополит Пётр с житием (музеи Московского Кремля)
• Икона Апокалипсиса из Успенского собора Московского Кремля, 1492 («Апокалипсис или откровение Иоанна Богослова, видение конца мира и страшного суда».
• «Богоматерь Одигитрия» из Вознесенского монастыря в Московском кремле, 1482

Таким образом , Дионисий — один из талантливых иконописцев, художников эпохи расцвета централизованного государства. Его росписи, иконы — свидетельство неповторимой, индивидуальной манеры, ставшей образцом для его последователей. Его творения — это песнь в красках, прославляющая добро и красоту. Идея величия России, восхваление её, прославление её истории – всё это сделало произведения Дионисия настоящим достоянием России и всего мира. Не случайно 2002 год, когда исполнилось 500 лет росписи Рождественского собора Ферапонтова монастыря, ЮЕЕСКО объявило годом Дионисия.

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна