Советский Союз всегда гордился тем, что был многонациональной страной. Дружба между народами культивировалась, а национализм осуждался. Разве что в отношении евреев было сделано исключение – история оставила нам многие примеры антисемитизма в СССР. Прямо эта политика никогда не декларировалась, но на деле евреям приходилось не сладко.
Старая гвардия
Среди руководства партии большевиков, которая в 1917 году смогла взять власть, было немало евреев. Ущемлённый в Российской империи народ породил целую плеяду революционеров, которые влились в партию и смогли участвовать в строительстве нового политического режима. А уже после революции отмена черты оседлости открыла многочисленному еврейскому населению путь в города и вузы, на фабрики и в общественные учреждения – и, конечно, вверх по партийной лестнице.Если бы борьба за власть после революции пошла по другому сценарию, то, возможно, никакого антисемитизма в стране и не появилось. Лидером государства, например, мог бы стать Лев Троцкий – он же Лейба Бронштейн. Но вместе с другими оппонентами Сталина он был вытеснен из руководства партией. В те годы даже родился анекдот: «В чём отличие Моисея от Сталина? Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин вывел евреев из Политбюро».
В репрессированной старой гвардии были не только евреи: скажем, кроме Троцкого, видным оппозиционером был Евгений Преображенский – сын русского протоиерея. Да и кто-то из евреев оказался по другую сторону баррикад: сторонником Сталина оставался нарком иностранных дел Максим Литвинов, он же – Меер-Генох Валлах.
Поэтому Сталин не использовал «еврейский» аргумент напрямую – он боролся со своими противниками, а не с другим народом. Но антисемитские нотки при необходимости пускали в ход. При разгоне троцкистской демонстрации в 1927 году из толпы кричали «Бей жидов-оппозиционеров!».
Израильский вопрос
После Второй мировой войны благодаря поддержке мирового сообщества евреям удалось воссоздать свою собственную страну – Израиль. Советский Союз на первых порах поддерживал этот процесс, надеясь на крепкие дружеские отношения с новым государством на Ближнем Востоке – он поддержал еврейское население Палестины во время так называемой Войны за независимость и не противился контактам своей еврейской диаспоры с зарубежьем.
Холодная война расставила свои приоритеты: Израиль предпочёл долговременное сотрудничество с Западом, и СССР, в свою очередь, занял противоположную сторону конфликта. С тех пор долгие годы в арабо-израильских конфликтах Москва принимала сторону арабских государств, клеймя в печати, пропаганде и дипломатических речах «израильскую агрессию».
Во время Шестидневной войны Израиля с коалицией арабских государств на многих советских евреев, занимавших важные общественные посты, было оказано давление с целью заставить их открыто выступить с осуждением политики израильского государства. Однажды в Москве даже созвали целую пресс-конференцию, на которой несколько десятков научных работников, представителей искусства и военных еврейского происхождения официально заявили подобную позицию.
В советской печати порой утверждалось, что Израиль – это форпост и плацдарм международного империализма на Ближнем Востоке, в котором местная еврейская буржуазия эксплуатирует трудовые еврейские массы. Главным врагом был объявлен сионизм – политическое движение, призывавшее к объединению еврейского народа. К сожалению, в погоне за пропагандой публицисты могли переходить границы и ругать сионизм настолько сильно, что их творения едва ли отличались от антисемитской литературы.
«Безродные космополиты»
Космополиты – это те, кто ставит интересы мира и всего человечества выше интересов нации и государства. С момента ухудшения отношений с Израилем космополитами в СССР чаще называли представителей определённой национальности, ибо, с точки зрения советских властей, еврейское население в СССР могло ставить интересы «мирового сионизма» (а также «мировой буржуазии» и «мирового империализма») выше своего советского гражданства.
В рамках кампании по борьбе с космополитизмом критиковались и даже вовсе увольнялись с работы учёные, архитекторы, писатели, которых обвиняли в «низкопоклонстве перед Западом» и капиталистическими ценностями. Многие из них (хотя и не все) были евреями. Созданный в годы войны Еврейский антифашистский комитет был закрыт, а его члены как американские шпионы арестованы. Многие еврейские культурные объединения также были ликвидированы.
Несмотря на то, что кампания закончилась со смертью Сталина, предубеждения в отношении евреев сохранились на уровне государственной политики до самой перестройки. Екатерина Фурцева, министр культуры при Хрущёве и Брежневе, публично заявляла, что процент евреев-студентов не должен превышать процент евреев-шахтёров.
Формально, опять же, никакой политики антисемитизма не проводилось. Но существенные ограничения имелись: при тех же приёмах в вузы, а также на работу в силовые структуры, МИД или высший партийный аппарат. Причинами были не только подозрения в симпатиях евреев к Израилю и Западу, но и в целом желание не упускать из виду идейное состояние общества – интеллигенция еврейского происхождения издавна отличалась свободомыслием.
Глава КГБ Юрий Андропов и министр иностранных дел Андрей Громыко в 1968 году и вовсе предложили разрешить евреям уезжать в Израиль. По их мнению, так можно было бы улучшить репутацию СССР на Западе, выпустить недовольных еврейских активистов за рубеж, а заодно использовать кого-нибудь из них в разведывательных целях.
В результате за двадцать лет сотни тысяч советских евреев эмигрировало. Не обошлось без трудностей – не всем подряд давали выездную визу. Это не ослабило антиеврейские ограничения в советской внутренней жизни, хотя, пожалуй, действительно избавило страну хотя бы от части потенциально недовольных граждан. Среди которых было много талантливых людей – учёных и деятелей культуры, которые так и не смогли реализовать себя в родной стране.
В продолжение темы рассказ о том,
Ответ Сталина на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки :
|
Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью. |
Предположения о скрытом антисемитизме Сталина
Существуют факты, свидетельствующие о личных антисемитских антипатиях Сталина ; однако по крайней мере до начала 1940-х гг. они в политике и публичных высказываниях не проявлялись.
Троцкий считал провокационным и «сознательно двусмысленным» замечание Сталина: «мы боремся против Троцкого , Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры», которое, помимо буквального смысла, напоминало о еврействе оппозиционеров. Еврейская энциклопедия приводит утверждение социал-демократа Н. В. Валентинова о том, что Рыков в разговоре с ним также возмущался антисемитизмом Сталина, заявившего ему: «Мы вычистили всех жидов из Политбюро» . Бывший секретарь Сталина Б. Бажанов, бежавший затем на Запад, заявлял, что в партии Сталин имел репутацию антисемита еще со времен Гражданской войны (его борьба с Троцким и его сотрудниками-евреями во время «военной оппозиции»). Бажанов описывает, как в его присутствии Сталин выразился об одном из руководителей комсомола: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!»
Сталина обвиняет в скрытом антисемитизме также Н. С. Хрущев, который в своих воспоминаниях пишет: «когда в своем кругу ему приходилось говорить о каком-то еврее, он всегда разговаривал с подчеркнуто утрированным произношением. Так в быту выражаются несознательные, отсталые люди, которые с презрением относятся к евреям и нарочно коверкают русский язык, выпячивая еврейское произношение или какие-то отрицательные черты». Когда возникла проблема протестных выступлений («волынки») на одном из московских заводов, инициативу которых приписывали евреям, Сталин заявил ему: «надо организовать здоровых рабочих, и пусть они, взяв дубинки в руки, побьют этих евреев»
В 1941 г. во время переговоров с польскими представителями (премьером B.Сикорским и генералом В.Андерсом) Сталин выразил полную солидарность с антисемитской позицией поляков, дважды подчеркнув: «евреи - плохие солдаты»
Об антисемитизме отца сообщает также Светлана Аллилуева, связывая его происхождение с временами борьбы против оппозиции. Она вспоминает, как отец ей говорил: «Сионизмом заражено все старшее поколение, а они и молодежь учат... сионисты подбросили тебе твоего муженька» (в мае 1947 г. Светлана Сталина по настоянию отца развелась с мужем, евреем Г. Морозовым).
Публичная позиция
Публично Сталин, в полном соответствии с марксистской теорией, критиковал сионизм (критике еврейского национализма в двух ипостасях: сионистской и бундовской, посвящена значительная часть его книги «Марксизм и национальный вопрос»), и делал заявления, направленные против антисемитизма, который называл «наиболее опасным пережитком каннибализма» и «громоотводом, выводящим капитализм из-под удара трудящихся».
В качестве народного комиссара по делам национальностей Сталин поощрял еврейскую культуру - в частности, не поддержал требования Евсекции закрыть в Москве ивритский театр «Хабима» .
Начало государственного антисемитизма в СССР
Антисемитизм во внутрипартийной борьбе
Впервые Сталин использует антисемитизм в политических целях в ходе борьбы с троцкистско-зиновьевской оппозицией . Среди репрессированных в 1936-39 гг. было значительное количество евреев, но нет прямых свидетельств тому, что в это время в ходе репрессий в отношении евреев делались какие-то национальные предпочтения. Однако, Троцкий заявил об антисемитской подоплеке Московских процессов, обратив внимание как на большой процент евреев среди подсудимых, так и тот факт, что в прессе, кроме партийных псевдонимов, раскрывались и «истинные» еврейские фамилии подсудимых. Как полагают некоторые исследователи, именно для парирования этих обвинений в конце 1936 г. в СССР было опубликовано данное за 5 лет до того интервью Сталина Еврейскому телеграфному агентству, с высказываниями о «пережитке каннибализма» и пр. . К концу 1930-х гг. в ближайшем окружении Сталина осталось лишь два еврея: Л. М. Каганович и Лев Мехлис .
Тем не менее, историк Геннадий Костырченко в книге «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм» полагает, что до конца 1930-х годов никакой политики антисемитизма власть не проводила: еврейская культура и национализм подавлялись равно со всеми прочими национальными культурами и движениями, а процент среди репрессированных в процессах 1937-1938 года был не выше, чем среди других национальностей.
После подписания договора с Германией, Сталин запретил любые упоминания об антисемитизме нацистов и преследованиях евреев в Германии. Вернувшийся из Москвы Риббентроп докладывал Гитлеру, что Сталин высказал в разговорах с ним решимость покончить с «еврейским засильем», прежде всего среди интеллигенции. Евреи-беженцы из оккупированных Германией польских земель и эмигранты из Германии были выданы Гитлеру . Предложение немцев о переселении немецких евреев в Биробиджан и на Украину было отвергнуто в феврале 1940 г.
Развитие антисемитизма во время и после Отечественной войны
Антисемитизм во время Отечественной Войны
В 1943-1944 гг. был издан ряд закрытых инструкций, в соответствии с которыми началось выдавливание евреев с руководящих постов и из системы образования и был введен негласный лимит на приём евреев в ВУЗ . Ключевую роль в этом отношении сыграло расширенное совещание, созванное Сталиным осенью 1944 г., во вступительном слове на котором сам Сталин призвал к «более осторожному» назначению евреев; выступивший вслед за тем Маленков со своей стороны призвал к «бдительности» в отношении еврейских кадров; по итогам совещания было составлено директивное письмо, подписанное Маленковым (так наз. «Маленковский циркуляр»), перечислявшее должности, на которые не следует назначать евреев . На банкете в честь Победы 24 мая 1945 г. Сталин провозгласил установочный тост «за русский народ», особо выделив русский народ из числа других народов СССР как «руководящую силу Советского Союза». С этого момента, по мнению исследователей вопроса, начинается нарастание официально поддерживаемой волны великорусского шовинизма, сопровождавшегося антисемитизмом. Во многих регионах, особенно на Украине , местные власти препятствовали в возвращении евреям их квартир, в устройстве на работу. Никак не преследовался усилившийся антисемитизм, доходивший до погромов (например, в Киеве). С осени 1946 г. был взят курс на жёсткое ограничение иудаизма. В частности, Совету по делам религиозных культов было поручено резко ограничить еврейскую благотворительность (цдока), развернуть борьбу с такими «подразумевающими националистические настроения» обычаями, как выпечка мацы , ритуальный убой скота и птицы , ликвидировать еврейские похоронные службы.
Дело Аллилуевых и убийство Михоэлса
Из сталинских антиеврейских акций наиболее известен расстрел Еврейского Антифашистского комитета . Уже в июне 1946 начальник Совинформбюро Лозовский, которому подчинялся ЕАК, был обвинён комиссией ЦК в «недопустимой концентрации евреев» в Совинформбюро. В конце 1947 Сталин принял решение о роспуске ЕАК и массовых арестах среди еврейской культурно-политической элиты. Зная о усиливающемся антисемитизме Сталина и его ненависти к родственникам покончившей с собой жены Надежды Аллилуевой, министр ГБ В. Абакумов составил сценарий американо-сионистского заговора, якобы направленного против самого Сталина и его семьи. Главной заговора был объявлен И. Гольдштейн, знакомый семьи Аллилуевых.
В конце 1947-начале 1948 гг. были арестованы родственники Н. Аллилуевой и их знакомые, включая филолога З. Гринберга , помощника С. Михоэлса в Еврейском антифашистском комитете. По версии МГБ руководство ЕАК через Гольдштейна и Гринберга по заданию американской разведки добывало сведения о жизни Сталина и его семьи. Сталин лично контролировал ход следствия и давал указания следователям. В начале 1948 он дает указание срочно организовать ликвидацию Михоэлса. При этом, однако, Михоэлсу были организованы торжественные похороны.
Годовщина восстания в Варшавском гетто
10 апреля 1948 года было принято Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об отклонении предложения Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР о выезде в Польшу делегации еврейских религиозных общин Москвы и Киева для участия в траурном собрании по случаю пятилетней годовщины восстания в Варшавском гетто .
Создание Израиля
Дальнейшее развитие антисемитской кампании на время приостановилось в связи с событиями на Ближнем Востоке (борьба за создание Государства Израиль). СССР активно поддерживал идею раздела Палестины , надеясь найти в лице Израиля активного советского сателлита в регионе. СССР оказался одним из первых государств, признавших Израиль; огромную роль в ходе Войны за независимость Израиля сыграло чешское и немецкое оружие, поставленное Чехословакией с санкции Сталина.
Однако быстро выяснилось, что Израиль не намерен идти в фарватере советской политики, стремясь лавировать между СССР и США . В то же время Война за независимость вызвала всплеск произраильских настроений среди советских евреев. Это послужило фактором, вызвавшим новый виток политики государственного антисемитизма. Существуют предположения, что непосредственным толчком явился демонстративный энтузиазм, с которым советские евреи принимали в начале октября 1948 г. посла Израиля Голду Меир .
Разгром Еврейского Антифашистского Комитета и «борьба с космополитизмом»
20 ноября 1948 г. Политбюро и Совет министров приняли решение «О Еврейском антифашистском комитете»: МГБ поручалось «немедленно распустить Еврейский антифашистский комитет, так как факты свидетельствуют, что этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки». Были закрыты еврейские издательства и газеты, в течение осени 1948 и января 1949 гг. арестованы многие члены ЕАК и многие представители еврейской интеллигенции (арестованные члены ЕАК кроме Лины Штерн были расстреляны по приговору суда в 1952 г., впоследствии реабилитированы). 8 февраля 1949 г. Сталин подписал постановление Политбюро о роспуске объединений еврейских советских писателей в Москве, Киеве и Минске (подготовлено генеральным секретарем Союза советских писателей А. Фадеевым), после чего были арестованы многие еврейские писатели. В это время массированные масштабы приняла «борьба с безродным космополитизмом». Сигналом для антиеврейской кампании послужила редакционная статья «Правды» «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (28 января), отредактированная лично Сталиным. «Антипатриотическая группа» состояла из евреев, которые были названы поименно, с раскрытием псевдонимов; вообще раскрытие псевдонимов, требование которого содержалось в статье; вылилось в особую кампанию. Последовавшая затем «чистка» сопровождалась вытеснением евреев со всех сколько-нибудь заметных должностей. Жертвами кампании стали в частности крупнейшие филологи Б. Эйхенбаум, В. Жирмунский, М. Азадовский , Г. Бялый, Г. Гуковский (были уволены с работы, а Гуковский арестован и умер в тюрьме); кинорежиссеры Л. Трауберг , Г. Козинцев , сценарист Е. Габрилович ; особенно пострадали евреи - театральные и литературные критики. Академик А. Фрумкин был снят с должности директора Института физической химии за допущенные ошибки «антипатриотического характера». Нападкам подвергались другие известные физики-евреи (В.Гинзбург , Л.Ландау и др.), но они были спасены вмешательством Берия, так как требовались для атомного проекта. В целом евреи были скрыты под эвфемистическим обозначением «космополитов», но подразумеваемый антисемитизм прорывался наружу. Так, во время собрания в редакции газеты «Красный флот», капитан первого ранга Пащенко заявил: «Так же, как весь немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую агрессию, так и весь еврейский народ должен нести ответственность за деятельность буржуазных космополитов».
С апреля 1949 г. публичная газетная кампания против евреев была смягчена, а некоторые наиболее активные антисемитские публицисты даже сняты со своих постов. Но чистка евреев при этом усилилась. Так, из редакции Газеты «Труд» было уволено 40 евреев, из ТАСС - 60. Была проведена чистка среди руководства Еврейской автономной области, обвиненного в «национализме».
Сталин и «дело врачей»
Пиком послевоенного антисемитизма стало «Дело врачей». Дело это было инспирировано лично Сталиным, который держал его под личным контролем и ежедневно читал протоколы допросов. Он угрожал новому министру госбезопасности С. Игнатьеву, что если тот «не вскроет террористов, американских агентов среди врачей», то он будет арестован, как его предшественник Абакумов: «Мы вас разгоним, как баранов». В октябре 1952 г. И. Сталин разрешил применять к арестованным врачам меры физического воздействия (то есть пытки). Сталин требовал от МГБ максимальной разработки версии о сионистском характере заговора и о связях заговорщиков с английской и американской разведкой через «Джойнт » (сионистская благотворительная организация). 1 декабря 1952 г. Сталин заявил (в записи члена Президиума ЦК В. А. Малышева): «Любой еврей-националист - это агент америк<анской> разведки. Евреи-нац<ионали>сты считают, что их нацию спасли США… Среди врачей много евреев-националистов».
Широкомасштабная пропагандистская кампания, связанная с «делом врачей», стартовала 13 января 1953 г. с публикацией сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей». В отличие от предыдущей кампании против «космополитов», в которой евреи как правило скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в «Правде» был опубликован установочный фельетон «Простаки и проходимцы», где евреи изображались в виде мошенников. Вслед за ним, советскую прессу захлестнула волна фельетонов, посвященных разоблачению истинных или мнимых темных дел лиц с еврейскими именами, отчествами и фамилиями . Самым «знаменитым» и среди них стал фельетон Василия Ардаматского «Пиня из Жмеринки», опубликованный в журнале «Крокодил» 20 марта 1953 г .
К марту 1953 г. стали курсировать упорные слухи о готовящейся депортации евреев на Дальний Восток.
Смерть Сталина и последовавшая немедленно затем реабилитация «врачей-убийц» положила конец этой кампании.
После смерти Сталина
Ряд последующих кампаний государственного антисемитизма был в основном связан с ближневосточной политикой СССР, направленной на поддержку арабских стран против Израиля. Это проявилось в 1956 году (Суэцкий кризис) и особенно в 1967 году (Шестидневная война).
Примечания
- «Правда» № 329, от 30 ноября 1936 г.
Два сочинения, опубликованные соответственно в 1871 и 1873 годах предшествовали развязыванию антисемитской пропаганды в Германии и Австрии. В обоих сочинениях использовались уже хорошо известные аргументы, но повторяемые в прессе и обсуждаемые на публичных собраниях эти аргументы могли на этот раз получить гораздо более обширную аудиторию, чем любые публикапии до XX века.
«Еврей Талмуда» (« Talmudjude») каноника Августа Ролинга посвящен теме ритуального убийства и представляет собой лишь повторение классического опуса Эйзенменгера «Разоблаченный иудаизм» (1700). Но тот факт, что Ролинг был профессором Пражского императорского университета, придавал его сочинению солидность и авторитетность. Даже его незнание Талмуда пошло ему на пользу, поскольку его грубые ошибки и фальшивки, разоблачаемые более серьезными богословами, способствовали росту полемики и обеспечили большую популярность его книги. В 1885 году он проиграл судебный процесс по обвинению в диффамации, причем разразившийся в этой связи скандал вынудил его оставить университетскую кафедру. Это не помешало ему сохранить своих последователей по всей католической Европе, так, во Франции в 1889 году были опубликованы сразу три перевода « Еврея Талмуда», сделанных тремя разными переводчиками. Двенадцать пропессов о ритуальных убийствах, возбужденных против евреев между 1867 и 1914 годами в германском ареале (закончившиеся оправданием обвиняелшх за одним исключением), в значительной степени объясняются его агитацией, поддержанной римским официозом « Ciillta Cattolica»,
Если католик Ролинг, эпигон христианского антииудаизма в его самой кровавой форме, представляет прошлое, то экс-социалист Вильгельм Марр, перенесший эту проблему на расовую почву, предвещает будущее. Ему приписывается изобретение термина «антисемитизм», который в течение нескольких лет получил международное признание. Он также умел заставить звучать апокалипсическую ноту, которую уже можно заметить у Гобино или Вагнера; но его собственное сочинение появилось б более благоприятный момент.
Его небольшая книга под названием «Победа иудаизма над германизмом» вышла в очень подходящее время, поскольку за спекулятивным бумом, вызванным объединением Германии, в 1873 году последовал финансовый кризис, разоривший множество мелких спекулянтов. Итак, новые финансовые нравы были безусловно еврейскими нравами; как объяснял Марр, евреи выиграли партию благодаря своим «расовым качествам», которые позволили им противостоять всем преследованиям. «Они не заслуживают никаких упреков. На протяжении восемнадцати веков подряд они воевали с западным миром. Они победили этот мир, они его поработили. Мы проиграли, и нормально, что победитель провозглашает Vae victis (Горе побежденным)… Мы настолько прониклись еврейством, что уже ничто не может нас спасти, и жестокий антиеврейский взрыв может лишь задержать крушение общества, пропитанного еврейским духом, но не помешает ему», (Ни один антисемит никогда не позаботился о том, чтобы объяснить, почему арийцы так легко поддаются еврейскому влиянию, в то время как евреи были крайне далеки от того, чтобы проникнуться арийским духом.) «Вы больше не сможете остановить великую еврейскую миссию. Я повторяю с самым искренним убеждением, что диктатура евреев – это лишь вопрос времени, и только после того, как эта диктатура достигнет своей высшей точки, «неизвестный бог», возможно, придет нам на помощь…»
Подобный подход напоминает одновременно Гобино и Маркса (отметим, что Маркс также заявил в 1844 году, что иудаизм, который он отождествлял с буржуазией, достиг «мирового господства»). В заключение Марр нарочито обращался к евреям: «Мое перо выражает горечь угнетенного народа, страдающего сегодня под вашим гнетом подобно тому, как вы страдали под нашим гнетом, который вы смогли сбросить с течением времени. Для нас наступили сумерки богов. Вы стали нашими хозяевами, а мы превратились в рабов… Finis Germaniae». В течение нескольких лет это мрачное сочинение выдержало дюжину изданий. В дальнейшем автор проявил некоторый оптимизм, поскольку в 1879 году он основал «Антисемитскую лигу».
В 1875 году подобные сочинения стали публиковаться на страницах двух больших влиятельных журналов, которые вели борьбу против внутренней политики Бисмарка – протестантского «Kreuzzeitung» и католического «Gemania», Оба журнала использовали расистские теории, не видя в них ничего предосудительного. Так, в журнале «Gemani» утверждалось, что преследования евреев никогда не имели религиозных мотивов, но представляли собой выступление германской расы против вторжения чуждого племени. Вскоре, однако, католический журнал стал более умеренным и в конце концов вообще перестал вести антисемитскую агитацию, тогда как протестантская пресса в основном сохраняла враждебный тон вплоть до установления Третьего рейха, К тому же именно сотрудник журнала «Kreuzzeitung» Германн Гедше, т. е. «сэр Джон Ретклифф» был автором фантастического романа «Биарриц», ставшего первым шагом к «Протоколам сионских мудрецов». В Германии антисемитизм был делом прежде всего лютеран, тогда как в Австрии и Франции это было делом католиков. Таким образом, в эпоху всеобщего избирательного права антисемитизм оказывался делом «референтной группы» большинства, т. е. в известной степени анонимной, которая определяет и классифицирует остальных и рассматривает свое ведущее положение как само собой разумеющееся (Сp. Colette Guillauman. “L’eideologie rasite, genese et langage actuel”, Paris, 1972, XIV, pp. 213-221, “Le categorisant”.).
Не случайно в Германии возмущение на страницах прессы приводило к уличным возмущениям именно под сенью Лютера. Пастор Адольф Штекер, капеллан императорского двора, бывший сам выходцем из рабочей среды, стремился противодействовать влиянию атеистической социал-демократии на рабочие массы или, по его собственному выражению, «разрушить Интернационал ненависти с помощью Интернационала любви». Для этого он основал в 1878 году в Берлине свою христианско-соцалистическую партию трудящихся». На диспуте по случаю учреждения партии присутствовало значительное количество рабочих, однако наибольшую поддержку получил социал-демократический оратор; принятая резолюция констатировала, что христианство проявило себя неспособным избавить человечество от несчастий и что основные надежды следует возлагать на социализм. Тем не менее Штекер продолжал свою пропаганду, не имевшую особого успеха до тех пор, пока ему не пришло в голову выдвинуть на первый план тему: «Требования, которые мы предъявляем еврейству». Он понял, что на этот раз ему удалось попасть в цель и у него появилась прекрасная платформа для привлечения сторонников. Тогда он стал во все больших масштабах концентрировать свою пропаганду на антисемитских темах, хотя она привлекала в его партию гораздо больше ремесленников, мелких торговцев и чиновников, чем собственно рабочих.
В результате в 1880-1881 годах Берлин превратился в театр насилия, тем более что активный вклад в эту деятельность вносили и совершенно далекие от христианства подстрекатели, в том числе Бернгард Фёрстер, зять Ницше, или молодой учитель Эрнст Энрици. Организованные банды нападали на евреев на улицах, выгоняли их из кафе, били стекла в принадлежащих евреям магазинах. В провинции начались поджоги синагог. Этот антисемитизм, который можно назвать абсолютным или расовым антисемитизмом, в Германии попал в особо благоприятные для себя условия, поскольку, как мы уже видели, расовый подход к истории укоренился здесь гораздо глубже, чем в других местах. Он был настолько распространен, что даже защитники евреев видели в этом конфликте столкновение «семитской крови» с «чуждой кровью» и в качестве панацеи предлагали смешанные браки, что должно было обеспечить слияние этих «кровей». По этой же причине сионистское движение, оставившее французских евреев равнодушными (за некоторыми исключениями) и даже наводившее на них ужас, получило широкую поддержку в Австрии, где оно родилось, и в Германии,
В 1880 году Бернгард Ферстер, вдохновленный пребыванием в вагнеровском Байрейте, выступил с идеей антисемитского ходатайства, в котором высказывалось требование специальной переписи всех евреев Германии и их полного изгнания с общественных должностей и из сферы образования. За несколько недель было собрано двести двадцать пять тысяч подписей; и если к петиции присоединилось значительное количество студентов, то лишь один университетский профессор, а именно астроном Иоганн Цёлънер, рискнул поставить под ней свою подпись. Однако высокомерные немецкие профессора, которые хотели остаться над схваткой, также вскоре оказались замешанными в нее. Первоначальный толчок быя дан властителем умов националистической немецкой молодежи историком Генрихом Трейчке.
Трейчке сочетал живую лютеранскую веру с культом очищающей и радостной войны, что отнюдь не было чем-то исключительным для Германии этого периода. Успехи евреев вызывали у него беспокойство по крайней мере с 1871 года, когда он написал своей жене: «Повсюду растет гнев против огромной мощи евреев, и я начинаю опасаться ответной реакции антиеврейского движения черни», В более позднем письме он воспевал красоту германской нации в следующих выражениях: «Главные отличия заключены в глазах и бедрах: в них состоит преимущество германских народов; славяне и латиняне лишены этого». Когда антисемитская активность выплеснулась на улицы, вызывая все более многочисленные инциденты и скандалы, он решил высказать свое мнение по этому поводу.
В ноябре 1879 года Трейчке опубликовал небольшой очерк о иудео-христианских отношениях, который он озаглавил «Наши перспективы». Эти перспективы отнюдь не казались ему блестящими. Он также рассуждал о призраке еврейского господства и бичевал сарказмами «толпу молодых выходцев из Польши, торгующих панталонами, чьи дети непременно станут в Германии властителями биржи и прессы. Однако, согласно Трейчке, непреодолимая пропасть разделяет «германское существо» от «восточного существа». Он восклицал: «Евреи – это наше несчастье!», уверяя, что немцы, являющиеся самыми лучшими, «самыми образованными, самыми терпимыми», в глубине своих сердец разделяют это убеждение. Нет ничего удивительного, что антисемитская деятельность была в его глазах лишь «естественным, хотя грубым и постыдным, проявлением народного германского чувства к чужеродным элементам».
Сочинение Трейчке вызвало бурную полемику в университетской среде. Как констатировал его главный противник великий латинист Теодор Моммзен, очерк Трейчке сделал антисемитизм «респектабельным» (anstdndig), сняв с него «сдерживающие путы стыдливости». Как предупреждал Моммзен, возрастающая напряженность угрожала перерасти в «войну всех против всех», и он называл антисемитские кампании «выкидышем национального чувства». Вплоть до конца своих дней Моммзен прилагал все усилия для борьбы с шовинизмом и германским расизмом, с «национальными глупцами, которые хотят заменить всеобщего Адама германским Адамом, в котором были бы сосредоточены все достижения человеческого духа». Но в своих возражениях Трейчке он также говорил о «неравенстве, существующем между германским Западом и семитской кровью»; он также настойчиво советовал евреям принять христианство, чтобы полностью освободиться от платы за «вхождение в великую нацию».
Когда антисемитизм столь глубоко пропитал собой буржуазные нравы, стали множиться антисемитские движения и партии; стали созываться международные конгрессы (Дрезден, 1882; Хемниц, 1883); многочисленные студенческие корпорации принимали решения об исключении евреев из своих рядов; более того, обычай, который можно квалифицировать как специфически германский (поскольку он существовал лишь в Австрии и Германии), запрещал студентам драться на дуэли с евреями. Один обозреватель писал в 1896 году, что для германца дуэль представляет собой моральный поступок, а для еврея лишь общепринятую ложь, поэтому не следовало верить даже тем евреям, которые проявляли готовность пожертвовать своей жизнью.
Университетский преподаватель Евгений Дюринг, получивший известность благодаря своим трудам по философии и критике религии, с 1880 года начал публиковать многочисленные антисемитские трактаты с длинными и претенциозными названиями («Die Judenfrage als Rassen-, Sitten- und Kultrurfrage» (1881); «Der Ersatz der Religion durch Volkomnieneres und die Ausscheidung des JudenUmis durch den modenien Volkergeist» (1885) и т. п.).
Этот беглый социал-демократ уверял, что евреи могут быть поставлены в необходимые рамки только при социалистическом режиме. Его влияние на массы побудило Энгельса специально посвятить ему объемный труд, содержащий защиту и толкование диалектического материализма («Анти-Дюринг», 1878). Можно также упомянуть востоковеда Адольфа Вармунда, предостерегавшего немцев от «свойственного кочевникам стремления к господству» и «расовой зрелости» евреев. Но все псевдонаучные сочинения такого рода затмила в 1900 году книга «Бытие XIX века», написанная англонемецким вагнерианием Хьюстоном Стюартом Чемберленом. Эта расистская библия высшего разряда, в которой целая глава, насчитывающая более ста страниц, была посвящена доказательству арийской принадлежности Иисуса, имела весьма различных почитателей, что также является характерным признаком того времени. Среди этих почитателей были такие люди, как президент Теодор Рузвельт, Лев Толстой и Бернард Шоу, не говоря уже об энтузиазме императора Вильгельма II, который приветствовал Чемберлена как «освободителя»: «Вы показали путь к спасению немцам, а также остальному человечеству».
При этом каждый теоретик и каждый агитатор имел свою собственную программу, и не было возможностей дожидаться единства действий. Всевозможные лиги и ассоциации упорно соперничали между собой, и ни одна не могла добиться превосходства. Лишь в 1887 году воинствующий антисемит молодой фольклорист Бёкель был избран в Рейхстаг. На выборах 1890 года его партия «Antisemitis-che Volkspartei» (Антисемитская народная партия) получила четыре места благодаря сорока восьми тысячам голосов (при общем количестве избирателей в семь миллионов человек). Но в 1893 году партия собрала уже двести шестьдесят тысяч голосов и получила шестнадцать мест. На этой стадии «чистые» антисемиты начали вызывать беспокойство масштабами своей лжи (хотя мы еще увидим ниже, что их вымыслы уступали тому, что публиковали некоторые французские авторы) и еще больше своим презрением к законности. В качестве примера приведем школьного учителя Германа Альвардта, осужденного за расхищение фондов и другие нарушения уголовного права, в результате чего лишившегося своего мандата. Стараясь превзойти Вильгельма Марра, он назвал свое самое известное сочинение следующим образом – «Отчаянная битва арийских народов с еврейством». Некоторые из его обвинении отличались большой точностью и конкретностью. Так, он обвинил фабриканта оружия Лёве в том, что по приказу Всемирного еврейского союза он поставил немецкой армии 425 000 бракованных, ружей, «менее опасных для противника, чем для наших солдат». Ему поверили, по меньшей мере те, кто отдал ему свои голоса. Один из современников констатировал: «Чем более чудовищными являются обвинения Альвардта, тем больше его успех». В результате, созданная в 1891 году при участии таких видных деятелей, как мэр Берлина Функ фон Дессау, Теодор Моммзен. биолог Рудольф Вирхов и даже Густав Фрейтаг (автор подстрекательской книги «Приход и расход»} «Ассоциация зашиты от антисемитизма» заявила, что ее основной задачей является не зашита евреев, а оздоровление национальных политических нравов.
Успех на выборах 1893 года обозначил зенит антисемитской активности в Германии (возможно, и во всей западной Европе). Затем она пошла на спад, а антисемитская группа в Рейхстаге стала постепенно таять (шесть мест в 1907 году, три места в 1912 году). Можно предположить, что определенную роль здесь сыграла деятельность «Ассоциации защиты», но основные причины этого упадка следует искать в другом. На самом деле, с этого времени наблюдается двойственная эволюция: ослабление антисемитизма, пропитывавшего значительную часть немецкого общества, с одной стороны, квазиэзотерическая концентрация антисемитских теорий, с другой.
Причина ослабления очевидна. В последнее десятилетие XIX века Европа вступила в эпоху великого империалистического соперничества, так что архаичные страхи и предубеждения, на которых держится антисемитизм, нашли для себя, по крайней мере частично, новые объекты.
Это не означает, что колониальные притязания или экономический империализм исключали антисемитизм. На самом деле националистические круги, т. е. подавляющая часть буржуазии и аристократии, как правило, проявляли более или менее открытую враждебность по отношению к евреям, хотя она и имела лишь второстепенное значение. Полемические выступления даже затронули одновременно очень древний и весьма современный аспект, а именно Библию,
Если с XVIII века отдельные теологи подвергали критике этику Ветхого Завета, которую они ставили гораздо ниже этических принципов Нового Завета, то археология и смежные дисциплины позволяли отныне предпринять наступление по гораздо более широкому фронту. Это наступление направлялось ассириологом Фридрихом Деличем, который в 1902 году под заголовком «Вавилон или Библия?» предпринял попытку доказать, что великие традиции Моисея были заимствованы у месопотамской культуры, которая к тому же в этическом отношении стояла выше еврейской культуры (разумеется, в качестве эталона рассматривалась этика «Бель-эпок»), Император Вильгельм II почтил своим присутствием лекции Делича, ставшие сенсационными. Ортодоксальные богословы заявили протест, раввины, со своей стороны, заговорили о «высоком антисемитизме» высокой библейской критики. Разумеется, они были правы: не только ведущие лютеранские эрудиты, такие как Вельгаузен, Гарнак или Шурер систематически принижали иудаизм эпохи изгнания, но они при случае отмечали в библиографиях труды своих иудейских коллег специальным знаком, который раввин Феликс Перль с горечью уподоблял желтому знаку на одежде.
В общем плане накануне первой мировой войны все националистические или консервативные партии и движения были пропитаны антисемитизмом в той или иной степени, так что лишь две крупные политические силы, социал-демократия и католический «Zentrum», не проявляли враждебности по отношению к евреям. Неписаные законы закрывали для них возможность военной или административной карьеры, и мы располагаем множеством свидетельств, что социальная изоляция евреев постоянно увеличивалась. Даже война 1914-1918 гг. и священный союз не могли этому помешать. Тем не менее евреи проявили столь же большой патриотический пыл, что и их соотечественники, и их деятельность была лаже более плодотворной: в то время, как Вальтер Ратенау налаживал немецкую военную промышленность, поэт Эрнст Лиссауэр сочинял ставшую весьма популярной «Песнь ненависти к Англии» («Hassgesang gegen England»), a Герман Коген старался доказать, что моральный долг евреев во всех странах мира состоит в том, чтобы встать на сторону Германии. Даже австро-германские сионистские лидеры заявляли, что Германия сражается за правду, справедливость, свободу и мировую цивилизацию. Само собой разумеется, что мобилизованные на военную службу евреи сражались и умирали точно так же, как другие солдаты, но в некоторых военных и гражданских кругах распространилось подозрение, что они делали это в недостаточном размере. Это подозрение стало причиной того, что генеральный штаб предписал в октябре 1916 года провести систематическую перепись евреев, находящихся на военной службе, о чем мы подробней поговорим ниже; в результате оказалось воплощенным в жизнь первое желание активистов конца XIX века.
Мощный очаг антисемитизма сформировался с первых лет XX века в правительственных сферах, о чем свидетельствуют реакции на революционные возмущения, которые начали вспыхивать в России и которые обычно приписывались подрывной деятельности евреев. Лично Вильгельм II заметил на полях консульского отчета о демонстрациях в Риге в январе 1905 года; «Опять евреи!» и «Нас это также коснется»; но вместо того, чтобы проявить заботу о будущем, он пытался ловить рыбу в мутной воде и усугублять трудности своего имперского кузена, царя Всея Руси. Так, узнав на следующий день после кишиневского погрома, что русское правительство ввело новые антиеврейские ограничения, он приказал «официально известить об этом Ротшильдов и им подобных, чтобы прекратить поставки [русскому правительству]»; при этом остается неизвестным, что доставляло ему больше радости – ослабление царского режима или бедствия евреев- В связи с нежеланием русских войск открывать огонь по христианским погромщикам он заметил: «Все немецкие мужчины и особенно все немецкие женщины думают точно так же; узнав, что русские евреи укрываются в Германии, он бросил: «Убирайтесь, свиньи!»
Тем не менее похоже, что в эту эпоху собственно антисемитские организации переживали упадок. Они распались на множество мелких группировок и сект с эзотерическими и неоязыческими названиями – Hammerbund, ведомый «гроссмейстером» (А1-tmeister) Теодором Фришем, Urdabund, Walsungenorden, Artamanen, Ostara и многие другие. Поскольку существовало убеждение, что евреи могут манипулировать ариями благодаря своему умению пользоваться тайными методами, сторонники Фриша стремились достичь того же, кроме того уже утвердившаяся к тому времени европейская традиция различными способами толкала их в ту же сторону (мы вернемся к этой теме в следующих главах). В 1912 году они основали тайную антисемитскую ложу Gennanenorden, которая в свою очередь породила «общество Туле», причастное к подпольной деятельности, связанной с зарождением нацистской партии. Но начиная с 1905 года австрийский журнал «Ostara» открыто призывал арийцев к уничтожению семитских недочеловеков с помощью «телесного» электрического излучения или каким-либо иным способом. Впоследствии выяснилось, что некоторые подростки, которые, став взрослыми, использовали для этих целей более практичные способы, в частности Адольф Гитлер и Генрих Гиммлер, внимательно прислушивались к этим призывам. (Орден и журнал «Остара» (названные именем германской богини весны) были основаны австрийским авантюристом неизвестного происхождения, называвшим себя Йорг Лани фон Либенфсльс. Заглавие его основного произведения достаточно ясно указывает на чаяния его последователей и цели тех, кто его финансировал – «Theozoologie oder die Kunde von den Sodom-Afflingen und dcm Gotter-Elektron, Eine Einfuhrimg in die alteste und neiieste Weltanschauung und emc Rechtfertigimg des FiirstenUmis und des Adds». Это название можно перевести следующим образом: «Тсоэоология или наука семитов Содома и электрона богов. Введение в наиболее древнюю и самую новую картину мира и оправдание государей и знати» (с. 31-33, 465).)
Само собой разумеется, что подобные сочинения и призывы не позволяли узнать ничего нового о евреях, но очень много об авторах и организаторах этого толка, тем более что их подход отражал их собственные мечты, комплексы и амбициозные фан-тазмы. Со своей стороны антисемиты, не входившие ни в какие организации, публиковали тысячи брошюр и книг, заглавия и темы которых были ничуть не менее бредовыми, В этой связи заслуживают упоминания два имени. Хьюстон Стюарт Чембер-лен, зять Рихарда Вагнера и властитель дум Вильгельма II, автор «Бытия XIX века» уже встречался на наших страницах ранее. Второй – некий Артур Динтер, не забирался столь высоко, поэтому его расистский роман «Грех против крови» не привлек внимания элиты. Напротив, успех у массового читателя был таков, что между 1911 и 1931 годами было продано около шестисот тысяч экземпляров. «Бытие» и «Грех» имели между собой то общее, что в обеих книгах содержались претензии на научность, обращение к неумолимым законам природы, определяющим вечную битву евреев с ариями.
В самом деле, нет никаких сомнений, что именно в этом заключался общий знаменатель всех форм и вариантов расистской и антисемитской идеологии, которая при внимательном рассмотрении является прежде всего «антинаукой», имитирующей приемы настоящей науки и апеллирующей к ее непоколебимому авторитету, «с потрясающей эклектичностью смешивающей билогию с богословием и психологией, чтобы построить расовую теорию». Поэтому не следует удивляться тому, что в эпоху « Kulturpessimis-mus» рядом с высшими немецкими научными достижениями возникла эта злобная подделка.
Разочарование в научной и промышленной цивилизации привело к возникновению после 1900 года в Германии и Австрии первых настоящих «антиобществ» в виде организованных молодежных движений «Wandervogel» («Перелетные птицы») и «Freide-utshe Jugend» («Свободная немецкая молодежь») или более традиционных ассоциаций гимнастов, альпинистов и велосипедистов. Эти молодые юноши и девушки стремились к совместной «естественной» жизни вдали от городов и искусственных порядков общества взрослых людей. Они также хотели, по крайней мере вначале, отгородиться от их глупых политических склок и комбинаций. Но в интеллектуальном климате той эпохи их жажда чистоты не могла не сделать их уязвимыми для расистской заразы, а их поиски в конечном счете стали выражаться прилагательным «judenrein» («очищенный от евреев»),
В Австрии «Wandervogel», самое влиятельное движение, объявило себя очищенным от евреев с момента своего основания в 1901 году. Накануне первой мировой войны этот принцип был распространен на славян и «латинян». В Германии этот вопрос породил длительные дискуссии; в конце концов было решено, что каждое отделение может решать этот вопрос по-своему (подобно тому как это имело место в случае студенческих корпораций в начале XIX века). Общество «Freideutshe Jugend» допускало евреев в свои ряды, но там имелась тенденция объединять их в особые секции или группы. Исключение евреев из гимнастических и спортивных обществ также стало происходить с начала XX века, причем и здесь инициатива исходила из Австрии; к тому же в провинции часто некого было исключать, но похоже, что в этих случаях принцип чистоты провозглашался с еще большей энергией.
Сталкиваясь с подобным остракизмом, значительная часть еврейской молодежи стала организовывать еврейские общества по образцу немецких. Эти общества стали питомниками будущих сионистских кадров. Заразительность этого примера была столь велика, что даже знаменитый религиозный мыслитель Мартин Бубер пришел к выводу о том, что «общность крови» является необходимой основой «духовного единства». Следует ли удивляться тому, что со своей стороны немецкие молодежные движения стали теплицами для выращивания активистов национал-социализма?
Говорит: «...есть один народ, разбросанный и рассеянный между народами... и законы их отличны от законов всех народов, и законов царя они не выполняют...» (Эсф. 3:8).
Первое известное преследование еврейской религии, которую эллинистический правитель считал враждебной государственному строю, произошло в находившейся под властью Селевкидов Иудее (2 в. до н. э.). Насаждая эллинистические культы во всех землях своей обширной империи, Антиох IV Эпифан вызвал сильное недовольство среди верных религиозно-национальным традициям евреев, которые оказали активное сопротивление его насильственным мерам. Антиох осквернил Иерусалимский храм , превратив его в святилище Зевса Олимпийского. В результате вспыхнуло народное восстание, приведшее к созданию независимого еврейского государства Хасмонеев в Иудее.
Трения между еврейством и эллинистической средой в Римской империи продолжались. В литературе того времени не раз встречаются резкие антиеврейские высказывания (Аполлоний Молон, Апион, Тацит, Ювенал). Отстаивая свою религиозную и культурную самобытность, евреи добились освобождения от поклонения обожествленному римскому императору и от выполнения других противоречивших предписаниям еврейской религии обрядов. Эта обособленность усиливала подозрительность и враждебность к евреям со стороны других подвластных Риму народов.
Упорная борьба Иудеи за политическую независимость, достигшая своего апогея в Иудейской войне I и в восстании Бар-Кохбы , вызвала ожесточенные вооруженные столкновения между евреями и неевреями. Следует отметить, что до победы христианства гонения на еврейскую религию носили спорадический характер и были кратковременными, хотя порой и весьма жестокими (в годы царствования Калигулы, Домициана и, главным образом, во времена Адриана).
В христианстве и исламе . С утверждением христианства как господствующей религии в Римской империи начался многовековой период правовых ограничений, преследований и насильственных мер против евреев. Отрицание иудаизма послебиблейского периода легло в основу христианства, и это привело к тому, что полемика с еврейством и унижение евреев стали одним из важнейших элементов учения церкви. Более того, с первых этапов своего развития церковь стремилась к резкому разграничению между христианством и теми его основами, которые коренились в еврействе. Стараясь усилить свое влияние на широкие массы, многие церковники использовали антиеврейские настроения окружающей среды. Они сами прониклись враждой к евреям и насаждали ее в своих проповедях.
Столкновения между основателем ислама Мухаммадом и еврейскими племенами Аравии (начало 7 в. н. э.) сыграли значительную роль и в формировании мусульманской религии. Конфликт с иудаизмом, однако, не превратился в решающий фактор в становлении ислама. Поэтому проявления вражды к евреям в мусульманском мире не достигали столь значительных масштабов, как в христианских странах.
С течением времени римские императоры-христиане изгнали евреев с государственной службы, ограничили права евреев-землевладельцев и даже запрещали евреям владеть землей, владеть рабами-христианами, строить новые синагоги и вступать в брак с христианами. Римские власти иногда вмешивались даже в еврейское богослужение.
В 7–8 вв. вестготские короли жестокими насильственными мерами принуждали евреев к массовому крещению. В 9 в. лионские епископы Агобард и Амуло вели резкую антиеврейскую пропаганду, упрекая французского короля в покровительстве евреям.
Крестовые походы . Крестовые походы резко усилили антиеврейские тенденции в христианском обществе. Призыв к «освобождению гроба Господня от неверных» вызвал взрыв религиозного фанатизма, который сразу же обратился против евреев: до того, как истребить врагов, находящихся далеко, следует выкорчевать «врагов Христовых из нашей земли». Многие еврейские общины Северной Франции и Германии были полностью уничтожены. Прирейнские города лишили евреев гражданских прав, запретили им селиться вне специально отведенных кварталов и ограничили их экономическую деятельность. Начиная с 12 в., следовали гонения, вызванные новыми, до тех пор неизвестными ложными обвинениями. Распространился кровавый навет : евреев обвиняли в употреблении христианской крови для ритуальных целей, в основном крови христианских младенцев. Вера в магическую силу гостии (см. Гостии осквернение) привела к обвинению евреев в использовании ее для колдовства. Распространялись слухи, что гостия, проколотая иглами, истекала кровью. В 1348 г., во время эпидемии чумы (см. «Чёрная смерть»), евреев обвиняли в отравлении колодцев, и во многих городах Германии все еврейское население было вырезано или сожжено на кострах. Евреи были изгнаны из сотен городов. Одним из последствий крестовых походов было вытеснение евреев из внутренней и внешней торговли европейских городов. Экономическая деятельность евреев все более сосредоточивалась на денежных операциях и ростовщичестве. Развитие христианской схоластической теологии привело в тот же период к строжайшему церковному запрету - христианам не разрешалось извлекать какую-либо прибыль из торговых и финансовых сделок. В результате создавалось впечатление, что только евреи наживаются грешным путем. Еврей стал не только «христоубийцей», злодеем, пособником сатаны, пользующимся христианской кровью для своих темных ритуальных обрядов, но и эксплуататором, ростовщиком и «пиявкою-кровопийцей». Процесс изоляции евреев от окружающей среды все более и более усиливался.
На фоне средневековой христианской культуры, базировавшейся на твердо установленных догматах и стереотипах, выработался шаблонный зловещий образ еврея. В балладе, в мистерии, в иконописи, в церковной скульптуре, в проповеди с амвона и в фольклоре этот образ неоднократно повторялся в разных вариантах и передавался из поколения в поколение (см. Отличительный знак). В этой атмосфере казалось вполне естественным изгнание евреев из Англии (конец 13 в.), из Франции (14 в.), из Испании и Португалии (конец 15 в.). Конечно, эти действия имели экономическую подоплеку. Стереотипный отрицательный образ еврея настолько глубоко укоренился в сознании христианского населения, что даже крещение многих евреев (в Испании, в Португалии и на Мальорке) не спасло их от дискриминации и преследований (см. Марраны).
Эпоха Реформации . Положение евреев в Европе еще более ухудшилось в эпоху Реформации. Вызванные ею брожение умов и религиозные войны привели к новым изгнаниям, преследованиям и антиеврейским эксцессам. Лютер, пытавшийся в начале своей деятельности привлечь евреев к своему движению, убедился со временем в несостоятельности таких попыток. Он резко изменил свое отношение к евреям, называл их дьявольским отродьем, призывал князей изгонять евреев из христианских стран, сжигать синагоги и разрушать еврейские дома. Усилились гонения на евреев и в католических государствах. Во второй половине 16 в. в городах Италии, а затем и в других странах Европы евреи были заключены в особые кварталы - гетто ; были случаи сожжения еврейских книг; евреев насильно заставляли слушать церковные проповеди и т. д.
В 17 в. наблюдалась перемена в отношении к евреям со стороны некоторых представителей европейского общества, главным образом, в протестантских странах: Нидерландах, Скандинавии и Англии, где все более распространялся интерес к еврейской истории и культуре и постепенно менялось представление о еврее. Нередко подчеркивалась роль евреев в распространении науки и культуры в древнем мире. Однако в конце того же века зародился критический подход к Библии, возникла философия деистов , что привело к возрождению традиционно отрицательного образа еврея. Намереваясь, по существу, подорвать авторитет христианской церкви, деисты и их преемники-материалисты подвергли нападкам иудаистические основы христианства. В их сочинениях праотцы еврейского народа - библейские патриархи - представлены обманщиками и лицемерами, а пророки - злобными мракобесами. По словам Гольбаха (1723–1789), одного из французских просветителей, Моисей , стараясь укрепить свою власть и господство жрецов над евреями, насаждал в них ненависть ко всему роду человеческому и воздвиг стену между ними и другими народами. Современные же евреи унаследовали черты характера своих предков и хранят верность их заветам. Так, полемизируя с церковью и отрицая христианство, французские просветители парадоксальным образом возродили в несколько видоизмененной форме искаженный, уродливый облик еврея, выкристаллизовавшийся в сознании средневекового христианина.
Период эмансипации . Процесс эмансипации евреев в Европе, основанный на принципе полного равноправия всех граждан государства, привел к усиленной интеграции евреев в экономической, культурной и политической жизни европейских стран. Одним из результатов этого процесса было усиление антиеврейских настроений. В этих условиях, чем больше точек соприкосновения было между евреями и неевреями, тем сильнее становились трения между ними. Отталкивающий образ еврея, подспудно таившийся в сознании или подсознании европейцев, всплывал наружу.
Некоторые идеологические направления и общественные течения, господствовавшие в Европе, усилили антагонизм между евреями и народами, среди которых они жили (хотя сами по себе они не имели прямого отношения к евреям и еврейству). Европейский национализм, возникший в начале 19 в., исходил из положения, что нация является живым организмом, развивающимся в историческом процессе. По этой концепции, приобщение к такого рода организму извне невозможно, и, следовательно, евреи - пришлый, чуждый элемент в жизни каждой нации.
Бурный рост капитализма (в 19 в.) усилил социальные противоречия в Европе. Почти во всех европейских странах сформировались социалистические и революционные партии, боровшиеся за справедливый социальный строй и призывавшие к «экспроприации экспроприаторов». Социалисты, за немногими исключениями, считали всех евреев капиталистами. Социалистическая пропаганда в Европе отождествляла эти два понятия. В периоды кризисов и брожений антикапиталистические лозунги носили ярко выраженный антиеврейский оттенок, который неоднократно заимствовали ярые противники социалистов - правые радикальные националисты.
Одну из политических теорий этого периода, использованных антисемитами, представляет так называемый социальный дарвинизм, уподоблявший общественные отношения борьбе за существование в животном мире, где сильные побеждают в процессе естественного отбора. В конечном итоге социальный дарвинизм выродился в расизм . По взглядам большинства создателей этой теории, раса блондинов обладает исключительно положительными качествами характера и всеми моральными достоинствами, а также творческим духом. Она стоит на высшей ступени развития человечества. За ней следуют другие расы; одной из самых низших являются семиты. Искусственное разделение наций по расово-биологическим признакам не было результатом научных исследований, проведенных путем собирания антропологических данных, а наукообразным оправданием закоренелой ненависти к евреям. Отнесение того или иного человека к евреям или семитам в рамках расовых теорий не основывалось, однако, на выработанных их сторонниками критериях. Так, голубоглазые блондины-евреи неизменно причислялись к семитам, а черноволосые немцы всегда оставались «чистокровными арийцами».
Быстрые темпы урбанизации, усиление социальных и политических противоречий, расширение системы народного образования и демократизация общества - все это привело к возникновению массовых движений, которые стали играть видную роль в жизни Европы. Антисемитизм явился важным составным элементом их идеологических и политических платформ и практической деятельности.
С конца 70-х гг. 19 в. в Германии и Венгрии появились антисемитские партии, ставившие целью отмену эмансипации и выдвигавшие требование юридической и общественной изоляции евреев. Государственный, то есть основанный на особом законодательстве, антисемитизм реализовывался только в России и в Румынии, однако неофициальная общественная дискриминация имела место в большинстве европейских стран. Придворный проповедник Вильгельма I Адольф Штеккер превратил в 1879 г. свою христианско-социальную партию в явно антисемитскую. Распространению антисемитской идеологии в Германии способствовали сочинения композитора В. Р. Вагнера (в 1869 г. вышла его брошюра «Евреи в музыке»). Политические аспекты антисемитизма подчеркивал немецкий журналист Вильгельм Марр, который, очевидно, первым ввел в употребление термин антисемитизм и назвал группу своих приверженцев «антисемитской лигой».
Экономический антисемитизм пропагандировал другой германский журналист Отто Глагау. Все эти группировки получили название «берлинское движение». В 1881 г. этому движению удалось собрать 250 тыс. подписей под представленной в германский рейхстаг петицией, которая требовала ограничить в правах немецких евреев и запретить иммиграцию евреев в Германию. Некоторый интеллектуальный лоск придавали антисемитскому движению публикации известного прусского историка Генриха Трейчке, заявившего, в частности, что «нынешняя агитация правильно уловила настроение общества, считающего евреев нашим национальным несчастьем».
Крайним выразителем расового антисемитизма был философ Евгений Дюринг, обвинявший даже Маркса в том, что его учение носит еврейский характер. Широкую популярность приобрела книга онемеченного англичанина Х. С. Чемберлена «Основы 19 столетия» (1898), который изобразил всю историю человечества как конфликт между высшей арийской и низшей семитской расами, причем в качестве самых чистокровных представителей первой выступают немцы, а второй - евреи.
Все же в 1880-х гг. антисемитскому движению не удалось добиться успеха на выборах в рейхстаг, но уже в 1893 г. антисемиты провели 17 депутатов. В дальнейшем антисемитские группировки как особое политическое движение терпели неудачу, но их пропаганда и идеология проникли в другие течения, и к началу Первой мировой войны большинство немецких партий включили в свои программы явно антисемитские требования.
В Австро-Венгерской империи антисемитская агитация началась еще в 70-х гг. 19 в. в Венгрии и усилилась после Тисаэсларского кровавого навета (см. Тисаэслар). Тогда же в венгерском парламенте образовалась антисемитская группа, а в 1890-х гг. антисемитскую политику проводила католическая народная партия.
В Австрии, в особенности в Вене, носительницей антисемитизма была главным образом христианско-социальная партия во главе с Карлом Люэгером. Она вела пропаганду под лозунгом защиты народных масс от эксплуатации еврейскими капиталистами. В 1897 г. Люэгер был избран бургомистром Вены, и в начале 20 в. его партия в союзе с клерикальной католической партией добилась значительного влияния в парламенте, усилив в нем антисемитские тенденции.
Во Франции первые ростки антисемитской идеологии появились в начале 1880-х гг. С выходом книги Эдуарда Дрюмона «Еврейская Франция» (1886) антисемитизм расистского толка получил широкое распространение. Организовалась «Антисемитская лига», возникали уличные демонстрации. Дело Дрейфуса превратило антисемитизм в одну из центральных политических и идеологических проблем Франции. Поражение «антидрейфусаров» и отделение церкви от государства (при республиканском правительстве в начале 20 в.) привели к тому, что антисемитизм стал впоследствии достоянием почти исключительно крайних клерикальных и правых кругов, например, организации Аксьон франсез. Лишь в Алжире антисемитизм продолжал носить массовый характер.
В конце 19 в. и начале 20 в. в России стали формироваться оппозиционные политические партии. Борцы с самодержавием категорически отвергали антисемитизм. В годы первой революции (1905–1907) царь Николай II и его приближенные раздували антисемитские настроения и открыто поддерживали Союз русского народа , его боевые отряды, так называемые «черные сотни», и другие погромные организации. Агенты охранки сфабриковали антисемитскую фальшивку «Протоколы сионских мудрецов» . В тайной типографии департамента полиции печатались антисемитские листовки. Под покровительством полиции и жандармерии был организован ряд погромов. В правой печати подвизались антисемитствующие идеологи, такие как А. Шмаков, Ю. Пранайтис, указывавшие на всемирную опасность, якобы исходящую от еврейства, и утверждавшие, что еврейская религия предписывает вредить христианам и употреблять кровь их детей. В 3-й и 4-й Государственных думах крайние правые делегаты (В. Пуришкевич, Н. Марков и другие) вели травлю евреев. Дело Бейлиса (см. М. М. Бейлис) привело к открытому столкновению между самодержавием и освободительным движением, включавшим все оппозиционные партии. Оправдание Бейлиса нанесло удар по антисемитской политике царизма.
В Румынии антисемитские выступления и погромы начались в 1859 г., их поддерживали главные политические партии. Западные державы пытались обуздать травлю и предотвратить эксцессы, но безуспешно. Решение Берлинского конгресса (1878) о предоставлении равноправия всем гражданам Румынии независимо от их религиозной принадлежности было обойдено правительством под предлогом, что евреи - не граждане государства, а чужеземцы. Глава церкви и представители правительства открыто занялись антисемитской агитацией. В 1886 г. под покровительством властей в Румынии состоялся международный антисемитский конгресс. В 1895 г. был основан антисемитский Румынский союз, в программе которого говорится, что он «употребит все средства, чтобы сделать положение евреев в Румынии невыносимым».
В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, влияние антисемитских партий в Центральной и Восточной Европе уменьшилось. Однако захват власти партией большевиков в России и поражение Германии в войне привели к новой вспышке антисемитизма и к усилению радикальных юдофобских группировок. В правых и клерикальных кругах распространилось мнение, что предсказания «Протоколов сионских мудрецов» о мировом еврейском владычестве начали исполняться. Революции в Баварии (1918) и Венгрии (1919), в которых евреи играли важную роль, а также активное участие еврейской молодежи в создании коммунистических партий в разных странах усилили антиеврейские тенденции. Антисемитские настроения все глубже проникали также во Францию, Англию и США. Особую активность в антисемитской пропаганде проявляли католические круги. В США против «международного еврейства» ратовал магнат автомобильной промышленности Генри Форд.
Основными очагами антисемитизма в период между двумя мировыми войнами были Германия и государства Восточной Европы. Последствия Версальского договора и экономический упадок обострили социальные противоречия и усилили националистические тенденции. Расовые теории приобретали все более широкую популярность в разных слоях общества. На евреев возлагалась вина за бедствия Германии. Жертвами террористических актов пали некоторые политические деятели-евреи, среди них министр иностранных дел Вальтер Ратенау . Антисемитизм стал одним из важнейших пунктов программы различных партий и основой идеологии национал-социалистической партии (см. Нацизм), образовавшейся в 1924 г. Ее вождь Адольф Гитлер изложил свои изуверские юдофобские взгляды в книге «Моя борьба» (1925–27), ставшей библией национал-социализма . С приходом Гитлера к власти основы расовой теории были возведены в степень законов (см. Нюрнбергские законы), и антисемитизм стал официальной политической линией правительства Германии. Был создан мощный аппарат для проведения антисемитской пропаганды во всем мире. Антисемитизм занимал главное место во внешнеполитической концепции Гитлера и в дипломатических отношениях нацистской Германии с другими государствами. На всем протяжении многовековой еврейской истории никогда антисемитизм не принимал столь чудовищных размеров и таких звериных форм, как в период нацистского владычества.
В тех странах Восточной Европы, где евреи играли важную роль в экономической и культурной жизни, националистические и этнические концепции внедрялись под такими, например, антисемитскими лозунгами: «процентная норма» и «скамьи гетто» для студентов, изгнание еврейской интеллигенции с государственной и общественной службы, разорительная налоговая система по отношению к среднему сословию, ограничения в правах и т. д. Все это расширило пропасть между евреями и остальным населением этих стран. Антисемитская политика усилилась с установлением в восточноевропейских странах диктаторских режимов и последовавшим за этим ослаблением связей этих стран с западноевропейскими демократическими государствами, особенно после победы гитлеризма в Германии. Во второй половине 1930-х гг. антисемитские эксцессы принимали все более агрессивный характер: нападения, избиения, погромы. Антисемитские партии стали ведущими во многих восточноевропейских странах. В 1937–38 гг. в Румынии правительство Кузы-Гоги приняло расистские законы; за Румынией последовала и Венгрия. Таким образом, была подготовлена почва для успеха в годы Второй мировой войны гитлеровской пропаганды, которая утверждала, что война ведется для защиты европейских народов от «всемирной еврейской плутократии и международного коммунизма». В конечном счете, все эти влияния в немалой степени обусловили активное участие многих жителей восточноевропейских стран в «окончательном решении еврейского вопроса», то есть в массовом уничтожении европейских евреев (см. Катастрофа).
Успехи гитлеризма оказали влияние также на некоторые круги общества западных стран. При помощи нацистских эмиссаров и огромных денежных средств, отпущенных гитлеровцами для пропаганды, антисемиты развернули широкую деятельность в Англии, Франции и особенно в США. Влиятельные группы «умиротворителей», стремившихся к договоренности с Гитлером, тоже видели в евреях препятствие к проведению их политики и возбуждали недоброжелательное отношение к евреям со стороны населения своих стран.
В первые десятилетия советской власти . В период гражданской войны в России антисемитизм стал важным фактором в политической борьбе. Уже в конце 1917 г. с усилением «самостийных» настроений, то есть выступлений за отделение Украины от России, возникли погромы, принимавшие все большие размеры. Резней и грабежом евреев занималась украинская армия, разные банды и «зеленые» отряды. «Протоколы сионских мудрецов» были «походной книгой» офицеров белых армий, продвижение которых оставляло за собой кровавый след еврейских погромов. Советская власть с первых дней своего существования повела энергичную и весьма успешную борьбу с антисемитизмом. Однако в конце 1920-х гг. ощущается резкий подъем антисемитских настроений в народе. Это было обусловлено следующими причинами: активная экономическая деятельность евреев в годы нэпа («нэпман-еврей»); сравнительно значительное число евреев в партийном и хозяйственном советском аппарате («только евреи выиграли от революции»); правительственные мероприятия по землеустройству евреев («лучшие земли отдаются евреям»); небывалый рост числа еврейских рабочих в тяжелой промышленности, в которой прежде почти не было евреев. Советская власть проводила в 1927–31 гг. большую разъяснительную работу по борьбе с антисемитизмом, который рассматривался как «пережиток буржуазного прошлого». Однако в годы сталинского террора (1936–39) антисемитские нотки прозвучали, когда еврейские деятели были обвинены в «буржуазном национализме». В период сближения Иосифа Сталина с Гитлером (1937–39), вплоть до нападения Германии на СССР в июне 1941 г., упоминание об антисемитизме и антисемитской политике нацистов совершенно прекратилось.
(О положении евреев в разных странах мира в период Второй мировой войны см. соответствующие разделы статей о странах, например, Советский Союз. Советско-германская война и Катастрофа , Дания , а также статью Катастрофа .)
После Второй мировой войны обозначился резкий спад антисемитских настроений во многих странах Европы и Америки. Даже неофашистские партии старались отмежеваться от антисемитской идеологии. Лишь небольшие группировки продолжали открыто пропагандировать антисемитизм. В это время центром антисемитских публикаций стала Швеция. В 1960-х гг. антисемитская агитация усилилась под маской антисионизма, причем в основном использовалась традиционная антисемитская терминология и аргументация. Нередко слово «евреи» просто заменялось на слово «сионисты». Победа Израиля над арабскими государствами в Шестидневной войне послужила импульсом для такой разновидности антисемитизма.
В 1960-е гг. в мире определились три очага антисемитской пропаганды: арабские государства; группировки «новых левых»; СССР и страны Восточной Европы. Арабо-еврейский конфликт в Эрец-Исраэль подготовил почву для антисемитской пропаганды среди арабов. С приходом нацистов к власти арабские лидеры вошли с ними в контакт. Иерусалимский муфтий Хадж Амин ал-Хусейни ездил к Гитлеру в Берлин и вел переговоры о включении евреев Палестины в гитлеровский план «окончательного решения еврейского вопроса». После Второй мировой войны арабские страны были наводнены антисемитской литературой. Неоднократно издавались на арабском языке «Протоколы сионских мудрецов», отрывки из них были включены в школьные учебники и в памятку солдата в Иордании и Египте. Арабская пропаганда представляет все поражения арабов как результат заговора мирового еврейства и его союза с империализмом. В ней нередко оправдывалась нацистская политика уничтожения еврейского народа. После Шестидневной войны некоторые арабские лидеры усомнились в эффективности такой пропаганды для достижения своих политических целей. Тем не менее, съезд высшего руководства мусульманского духовенства ряда стран (1969) объявил борьбу с Израилем и с еврейством «священной войной ислама».
После Второй мировой войны стало ясно, что антисемитизм в СССР - не пережиток прошлого, а важный компонент современной советской действительности. Проявления антисемитизма среди населения стали значительно сильнее, чем в 1920–30-е гг., главным образом вследствие нацистской пропаганды в годы немецкой оккупации. Евреи, возвратившиеся после войны на свои прежние места жительства, столкнулись с враждебным отношением со стороны местных жителей. Это касалось возвращения им покинутого имущества и жилья; зачастую местное население противилось самому факту возвращения евреев. Отношение властей также изменилось. Распространились слухи, что секретарь ЦК партии Щербаков придерживается крайне антисемитских воззрений и что сам Сталин не свободен от антисемитизма. Позднее это подтвердили высказывания югославского государственного деятеля Милована Джиласа, Светланы Аллилуевой, Ильи Эренбурга и других. Антисемиты, находившиеся во всех инстанциях партийного и государственного аппарата, перестали скрывать свои взгляды. В последний период войны началось вытеснение евреев с руководящих постов во всех сферах жизни страны, была исключена сама возможность назначения евреев на ряд должностей в партийно-государственном аппарате.
Сам факт существования Государства Израиль способствовал пробуждению чувства национального самосознания у евреев СССР, четко определивших свою принадлежность к еврейству. Многие из советских евреев тогда полагали, что советская власть, поддерживавшая молодое еврейское государство в Войне за Независимость , признает законность солидарности всех евреев с Израилем. Бурные проявления симпатии к прибывшим в СССР (август 1948 г.) представителям Израиля и в особенности массовая демонстрация, состоявшаяся в том же году в московской синагоге в праздник Рош х а-Шана 5709 г., явились наглядным свидетельством проявления национальных чувств, присущих многим евреям СССР. Очевидно, вслед за этими событиями было решено принять крайние меры для подавления любых проявлении еврейского национального чувства. В конце сентября 1948 г. в «Правде» была опубликована статья И. Эренбурга, в которой автор утверждал, что постулат сионизма об общности судьбы евреев всего мира противоречит идеологии коммунизма и евреям в «странах социализма» нет никакого дела до Государства Израиль. Евреям СССР не было разрешено выехать в Израиль для участия в войне. Всякое проявление симпатии к еврейскому государству жестоко подавлялось. Власти стали искоренять любые формы существования еврейских коллективов, даже функционировавших по советскому шаблону. В конце 1948 г. были ликвидированы Еврейский антифашистский комитет и еврейские культурные учреждения. Начались массовые аресты евреев - артистов и писателей, прежде всего тех, кто творил на идиш, а также других деятелей культуры, - всех, кто в какой-либо форме выразил свою причастность к еврейству и проявил интерес к еврейским проблемам.
В 1949 г. началась кампания против «космополитов» . Не разрешалось касаться еврейских проблем даже в рамках общих советских периодических изданий. Дело дошло до уничтожения еврейских шрифтов, сохранившихся в некоторых типографиях. В 1951 г. началось удаление евреев с важных государственных постов в восточноевропейских странах. Советская пропаганда представляла сионистское движение и Джойнт как «центральное звено в международном заговоре американского империализма против Советского Союза и прогрессивных сил». Целый ряд коммунистических руководителей был обвинен во вредительстве и подрывной сионистской деятельности. Зловещая кампания достигла своего апогея в процессе Сланского в Чехословакии (1952) и во врачей деле в СССР (1953). Власти апеллировали к низменным инстинктам антисемитов и городской черни, как бы демонстрируя, что каждый еврей - предатель и любое преступление против него не повлечет наказания. В Советском Союзе царила погромная атмосфера. По некоторым сведениям, готовился грандиозный показательный антисемитский процесс и был составлен приказ о депортации всех евреев из европейской России в Сибирь и в Казахстан , чтобы «защитить их от гнева советской общественности». Лишь смерть Сталина и последовавшая за ней борьба за власть между его приближенными, которые пытались отмежеваться от преступлений его режима, спасли евреев Советского Союза от уготованной им участи.
В период разоблачений так называемого культа личности Сталина ни один из советских руководителей не осудил антисемитизм, не упомянул о ликвидации еврейской интеллигенции, искоренении еврейской культуры. Предпринятые после смерти Сталина попытки в какой-то мере восстановить еврейскую культурную жизнь вызвали сопротивление властей. Во время неофициальных встреч между разными иностранными делегациями и советским руководством последнее все чаще стало высказывать замечания об отсутствии среди евреев «духа коллективности», о нежелании их заниматься физическим трудом и о влечении евреев к так называемым профессиям «белых воротничков». При этом подчеркивалось, что численность евреев - ученых и административных работников - пропорционально намного выше доли евреев в общем населении страны (те же доводы приводились и в царской России при введении процентной нормы). Министр культуры СССР Е. Фурцева заявила на одной из встреч с иностранной делегацией, что количество евреев-студентов должно быть равно числу евреев-шахтеров. Приводился также исторический аргумент: в прошлом евреи были более культурным элементом по сравнению с невежественной массой русского народа, поэтому им было дозволено занять влиятельные позиции, «теперь же у нас есть наши кадры» (следовательно, евреи - не «наши»).
В начале 1960-х гг. окончательно выяснилось, что новая «либеральная» советская власть не намеревается выпустить из рук козырь антисемитизма. Начались так называемые экономические процессы, в результате которых были осуждены и казнены преимущественно евреи. Советская печать публиковала списки обвиняемых и приговоренных к смерти на самых видных местах. Так как в советских газетах обычно не было хроники преступлений, многие в Советском Союзе и за его пределами усматривали во всем этом явную тенденцию представить евреев ответственными за экономические трудности государства. В феврале 1963 г. английский философ Бертран Рассел писал Хрущеву, что он озабочен казнями евреев и поощрением, по всей видимости, антисемитизма в Советском Союзе. Хрущев ответил, что в Советском Союзе нет и не было антисемитизма и что среди расстрелянных есть лица разных национальностей.
Антисемитизм отчетливо проявился в проходивших в ту пору в СССР обсуждениях проблем искусства и культуры. Когда в сентябре 1961 г. в печати появилось стихотворение Е. Евтушенко «Бабий Яр», консервативные и антисемитские элементы среди советских писателей и критиков обрушились на произведение и на автора с обвинениями в «космополитизме», причем эти нападки сопровождались явно антисемитскими намеками в духе пропаганды последних лет Сталина. По словам критики, в произведении поднимался вопрос об антисемитизме, который-де не существует в советской действительности. Резким нападкам подвергался композитор Д. Шостакович за то, что он назвал первую часть своей 13-й симфонии «Бабий Яр».
Другим проявлением антисемитской пропаганды была публикация огромным тиражом так называемой «антирелигиозной» литературы. В десятках тысяч экземпляров распространялись такие книги, как «Галерея святых» писателя-антисемита П. А. Гольбаха (1723–89), в которой евреи названы врагами рода человеческого и изображены как банда преступников, не останавливающихся ни перед каким злодеянием. Была издана книга советского «эксперта» по вопросам иудаизма Т. Кичко «Иудаизм без прикрас», в которой собраны клевета и измышления, распространявшиеся антисемитской литературой в течение многих веков. Иллюстрации к этой книге, выполненные в духе нацистского еженедельника «Дер штюрмер», вызвали протесты во всем мире. Несомненно, такого рода «сочинения» были направлены не на то, чтобы расшатать веру религиозных евреев, а на то, чтобы дать якобы научное обоснование юдофобству и сеять антисемитизм в массах.
После Шестидневной войны новая волна антисемитизма захлестнула СССР. Резко враждебная позиция советских властей к Израилю и безудержная травля еврейского государства в советской печати, по радио и телевидению окончательно дали понять советским евреям, что у них нет возможности совместить верность Советскому Союзу с солидарностью с еврейским народом. Власти принуждали евреев четко определить свою позицию. На многих евреев, в особенности пользовавшихся известностью и занимавших важные посты, было оказано давление с целью заставить их открыто выступить против Израиля. Лишь в марте 1970 г. в Москве состоялась пресс-конференция, в которой участвовало несколько десятков евреев - научных работников, представителей искусства и военных. Они заявили о своем враждебном отношении к Израилю. Однако у многих евреев нападки на Израиль и фантастические описания господства «международного сионизма» вызвали обратное действие - подъем еврейского национального чувства и готовность демонстративно и гордо подчеркнуть свою принадлежность к еврейскому народу и репатриироваться в Израиль.
В странах Восточной Европы число лиц еврейского происхождения в составе руководства коммунистических партий и правительств было весьма значительным, что привело к усилению антисемитских настроений в широких массах населения. В последние годы жизни Сталина возникли антисемитские группировки в партийной верхушке, в особенности в Чехословакии и Польше, и начался процесс вытеснения евреев с ведущих государственных и партийных постов.
В 1968 г. попытка А. Дубчека ввести в Чехословакии «социализм с человеческим лицом» усилила антисемитские тенденции в других странах советского блока. Либерализация Чехословакии была объявлена результатом подрывной деятельности «сионистских агентов» и «немецких реваншистов». Противники Дубчека развязали оголтелую антисемитскую кампанию. Глава польского правительства В. Гомулка заявил в специальном выступлении, что большинство польских евреев нелояльно по отношению к своему государству. Травля евреев, начавшаяся после этого выступления, привела к тому, что почти все евреи Польши, среди них и те, кто считал себя неразрывно связанным с польским народом, были вынуждены оставить страну.
Антисемитская карикатура из официальной газеты «Ал-хаят ал-джадида» (28.12.1999), выходящей в Палестинской автономии. Фигура старика изображает прошлый век, молодого – наступающий. Над изображением еврея написано: «Болезнь века».Доклад директора Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ Олега Будницкого на конференции «Память о холокосте в современной Европе: Общее и разделяющее» (Москва, «Международный Мемориал», 25–26 сентября 2013 года).
Уважаемые коллеги, я буду говорить об антисемитизме в период Второй мировой войны. Две предварительных ремарки. Первая - о советских или постсоветских евреях, которые помнят 1930-е годы. Это время осталось в памяти как золотое, когда не было никакого антисемитизма и советское еврейство имело потрясающие возможности в самых разных сферах, что подтверждается статистически. Назову только один факт: евреев с высшим образованием в абсолютных цифрах было больше, чем украинцев. В относительных - накануне войны они составляли больше 10% всех студентов СССР. Если говорить о военной памяти - это единство и дружба всех народов Союза и опять-таки никакого антисемитизма, тем паче на фронте, не было. Если посмотреть интервью евреев-ветеранов, записанные в самых разных странах, поскольку советские евреи рассеялись по миру, то доминантной темой будет боевое братство и дружба. Антисемитизм возник после войны отчасти как государственная политика, отчасти как следствие нацистской оккупационной пропаганды. Если говорится об антисемитизме в войну, то обычно это связывается с Украиной и Белоруссией, в существенно меньшей степени с российскими территориями. Не могу не упомянуть, что есть и другой подход, уже основанный не на памяти, а на исследованиях. Скажем, Геннадий Костырченко считает, что политика государственного антисемитизма в СССР начала проводиться с 1938 года. Не обсуждая сейчас по существу, скажу, что с моей точки зрения это совершенно неверно, никакой политики государственного антисемитизма в довоенном СССР не было.
В своем выступлении я хочу оспорить те устойчивые стереотипы, которые остались в памяти людей. Я считаю, что антисемитизм не возник как следствие нацистской оккупации, он никуда не девался и проявился с первых же дней войны, причем я хочу специально говорить о территории Российской Федерации, которая до последних дней Советского Союза оставалась одной из самых моноэтнических республик, уступая в этом отношении только Армении. А на тех территориях, которые были оккупированы или прилегали к оккупированным районам, русское население превышало 90% (скажем, в Смоленской области - 96%). И даже Москва и Ленинград вовсе не были космополитическими городами, свыше 80% населения там составляли этнические русские. Если посмотреть на источники, причем такие, где тема антисемитизма не является центральной, видно, что они буквально переполнены свидетельствами ярко выраженных антисемитских проявлений с первых же дней войны. Например, Пушкин (Царское Село), цитирую дневник Лидии Осиповой-Поляковой:
«В Екатерининском парке выставлены три новых мраморных бюста, один из них совершенно замечательной работы, очень портретен, римский молодой патриций. Сегодня с соседкой Стелой, еврейкой, пошли смотреть. К нашему отвращению, патриций был весь в плевках. Стела говорит, что это потому, что у него еврейские черты лица. Я раньше этого не замечала, но после ее слов действительно увидела. Стало противно».
Но тут же она рассуждает, что никакого антисемитизма или антикитаизма в русском народе нет, есть только антикоммунизм, и что это просто хулиганская выходка. Может быть. Но вот такая запись от 15 августа 1941 года. Три дня спустя среди населения антисемитские настроения все же прорываются, от призывников можно услышать: «Идем жидов защищать». Август того же 1941 года, Ленинград, из воспоминаний Игоря Дьяконова, великого ученого-востоковеда, рассуждающего, что делать - уезжать из Ленинграда или нет. Только один член семьи, нянька Настя знает, что делать, и говорит:
«Ну что ж, и при немцах жить можно. В революцию бар резали, сейчас евреев будут резать, какая нам разница».
Есть такое мнение, что еврейское население как бы не знало, что немцы делают с евреями. Все всё знали. Запись в том же августе:
«У всех настроение такое, что все рушится. Я уже слышал, как на улицах группа пьяных кричала: “Бей жидов”, - как будто не было четверти века советской власти».
Антисемитизм был очень тесно связан с антисоветизмом, и в 1941 году настроения, что придут немцы и, наконец, не станет большевиков, были широко распространены. И вовсе не только в Прибалтике и на Украине, о чем обычно пишется в литературе, это было и в самой России, включая самые «благополучные» города Ленинград и Москву. 31 августа в том же Ленинграде Любовь Шапурина записывает после услышанных на улице разговоров:
«Жду спокойно нового хозяина без возмущения, без содрогания. Говорят, немцы все же лучше грузин и жидов».
Опять август 1941 года, американка Мэри Ледер (приехавшая в СССР подростком, вместе с родителями, помогавшими строить социализм, но быстренько уехавшими, - Мэри не выпустили из страны как советскую гражданку) разговорилась на улице с молодой казачкой, и та сказала:
The Germans will be here before long. They’ll take care of the Communists and the Jews (дескать, к нам придут немцы и разберутся с коммунистами и евреями),
и дальше Мэри рассуждает: она что, не узнала во мне еврейку, или настолько уверена в своих силах, что ей все равно, ее час пришел? После этого Мэри, которая приехала в Ленинград из Москвы, думая, что здесь будет безопаснее, села в поезд и поехала обратно в Москву. Наум Коржавин, подростком ехавший из Киева в эвакуацию летом или осенью 1941 года, вспоминает:
«В вокзальной сутолоке я однажды слышал, как одна колоритная казачка во всю мочь поносила понаехавших евреев. Обвинения ее были, в основном, бытового, отчасти даже вокзального характера, но темперамент совсем другой. “И куда же наши казаки смотрят, - возмущалась она, - взять да и скрутить им головы!”»
Ну, и так далее. Коржавин приводит еще несколько антисемитских эпизодов, с которыми он столкнулся в пути, в частности, он отстал от поезда и как-то пытался, чтоб ему помогли сесть в поезд, никто не помогает, и более того, машинист, случившийся здесь, говорит: «У твоего папки, наверное, миллион в чемодане припрятан», - и тут же воспроизводит бродячую легенду, что у какого-то еврея на вокзале открылся чемодан, а там был миллион рублей. Это, так сказать, простой народ. Если говорить об интеллигенции. Из сводки НКВД о настроениях советской интеллигенции, Москва, 21 июля 1941 года - один из советских писателей (неназванный) говорит:
«Пусть немцев боятся евреи, пусть они и воюют с немцами, если немцы войдут в Москву, я встану во главе немецкого отряда и буду вылавливать и уничтожать евреев».
Вот дневник Михаила Пришвина, чрезвычайно подробная и занимательная хроника настроений в городе и деревне. Он осуждает пораженцев, рассчитывающих, что «немцы установят правительство, более соответствующее духу русского народа, чем большевики и евреи». Сам Пришвин пишет:
«Для меня, все-таки, большевики как-то лучше, при победителях-большевиках мне ближе православный Бог, чем старый кумир, восстановленный немцами».
Тем не менее, в сводке от 27 августа 1941 года, описывающей настроения в среде интеллигентов, о писателе М.П. (я так думаю, что это Михаил Пришвин) сказано:
«Писатель М.П. считал, что для советской власти надвигается час тяжелых испытаний и катастрофа, наступает конец коммунизма во всем мире: “Перед каждым из нас теперь стоит вопрос: что делать? как спасти себя в этой катастрофе? Для большевиков и евреев мало шансов на спасение. Всех партийных русских людей уничтожать не будут, я думаю, что для меня даже возможна перемена к лучшему. 24 года при советской власти я отчаянно боролся за свое существование, меня из года в год травили евреи-критики, которым чужды мое творчество, моя философия”».
Думаю, что это все-таки Пришвин, очень конфликтовавший с Маршаком и т.д.
Ну, если мы от тыла перейдем к фронту, к армии, то вот слова рядового пехотинца Виктора Грановского:
«Если бы в роте знали, что я еврей, то в первом же бою я получил бы от кого-нибудь пулю в спину. Я не преувеличиваю».
На его счастье, когда он пошел добровольцем в армию в 16 лет, то ему по совету военкома (что любопытно, 1943 год!) вписали в графе «национальность» вместо «еврей» - «белорус», а «отчество» Михайлович вместо Моисеевич. Таким образом он стал Витей, белорусом из Гомеля, тем более что по-русски он говорил с белорусским акцентом. Можно привести много других свидетельств относительно антисемитизма на фронте, хотя тут очень много зависело от личности человека, от степени его ассимилированности и многого другого. Скажем, Владимир Гельфанд в своем известном дневнике постоянно жалуется на какие-то антисемитские проявления, а Павел Элькинсон слово «еврей» ни разу в своем дневнике не упоминает. Борис Комский тоже в дневнике не фиксирует никаких проявлений, хотя встречается с одним евреем, скрывающим национальность, которого расстреливали во время холокоста, он чудом спасся, был в партизанах и считал, что лучше не афишировать, что он еврей, даже в Красной армии. Можно привести еще много подобных примеров.
Чем это объясняли сами же евреи? Лев Копелев, допустим, считал, что антисемитизм, нарастание которого с 1942 года было заметным, вызван «необходимостью национальной и притом великодержавной патриотической пропаганды, необходимостью тактической и стратегической». О том же рассуждал и Борис Слуцкий. Говоря об антисемитских настроениях, я замечу еще вот что. Одна из самых распространенных легенд - легенда об отсутствии евреев на фронте. Но есть мнения, а есть статистика. Евреи были пятой по численности национальной группой в Красной армии после русских, украинцев, белорусов и татар. По моим расчетам, основанным на данных министерства обороны, 434 тысячи человек - это приблизительно полтора еврея на сто человек. Как эти евреи вообще могли быть сильно заметны? Это первое. Второе - представителей всех остальных национальностей, кроме перечисленных выше, было меньше, чем евреев. Но никто никогда не спрашивает: почему не было грузин, армян, башкир в армии? Объяснение, я думаю, только одно: этот самый антисемитизм, который в годы войны вылез. Откуда он взялся? Часто пытаются найти этому рациональное объяснение, например эвакуация. Бесспорно, были какие-то объективные вещи, вызывающие недовольство. Но был и такой, я бы сказал, на генетическом уровне антииудаизм. В своем докладе я опираюсь исключительно на источники личного происхождения, кроме некоторых сводок НКВД, например. Чрезвычайно любопытно читать, что говорили о евреях люди, вообще с ними не сталкивавшиеся. Тот же Коржавин с семейством прибыл в поселок Сим Челябинской области, где они поселились у местного жителя. Коржавин вспоминал:
«Александр Егорович направо и налево употреблял слово “жид”, приговаривал во время работы, с какой-то досады: “Вот, жид тебя задери, чего наделал!” Расшалившемуся малышу: “Ишь, жиденок, разбаловался! Уши надеру!” Или, наоборот: “Не балуй! А то жид придет, в торбе тебя унесет”. Причем хозяин даже не понимал, что те, которые у него живут, это евреи. Он с евреями раньше не встречался. Когда туда приехали эвакуированные московский рабочие, их приняли за евреев по двум причинам: было как бы известно, что все евреи бегут в тыл, и второе - они говорили “не по-нашему”, не по-уральски, а по-московски».
Другой рассказ. Эстер Файн, латышская еврейка, которая волею судеб оказалась на какое-то время в волжской деревне Ижлей Арзамасского района Горьковской области. Никто не верил, что она еврейка, и одна женщина сказала:
«Еврейки… Еврейки все Хайки да Сурки, с длинным носом да шпекулянтки». Эстер продолжала уверять, что она еврейка, ей говорят: «Ладно, поврала и хватит».
Самое замечательное - запись в дневнике Бориса Комского, который после ранения и лечения шел во главе команды выздоравливающих из госпиталя до места дислокации батальона. В октябре 1943 года, недалеко от Трубчевска Брянской области Комский записывает: «Странное дело, немцы не перестают болтать о жидо-большевиках, а бабы называют немцев “немыми жидами”».
«Немцами», «немыми» на Руси называли иностранцев, потому что их язык был непонятен, а в образовании «немые жиды» соединяются все народные представления о зле, которые есть. Средневековье. Сержант даже не понимает, какую находку для этнографа он записал.
В чем смысл того, о чем я сказал выше? Мы все знаем, что степень «успешности» холокоста напрямую связана с отношением местного населения. И в бывшем СССР это отношение совсем не было доброжелательным. Второй момент - если мы говорим об определенных сложностях и особенностях жизни евреев в СССР и о политике антисемитизма, то, с моей точки зрения, это вовсе не то, что было инспирировано сверху, это реакция власти на настроение снизу. И замалчивание холокоста тоже: хотя писали о нем в советских газетах, полного молчания не было, но нечасто; а на рубеже 1942–1943 годов, кстати, последовало распоряжение, чтобы евреи-журналисты взяли себе псевдонимы - это все следствие того, что прислушивались к настроениям масс. Говорить о бедствиях еврейского населения, защищать евреев была плохая пропаганда, которая подтверждала нацистские тезисы. И я думаю, что последующие действия советской власти объясняются именно этим, а не личным антисемитизмом Сталина или кого угодно, что, с моей точки зрения, недостаточное объяснение.
Наконец, что касается музея [Еврейского музея], хочу рассказать одну байку. Я был одним из тех, кто создавал контент, там много чего наслаивалось, и хотелось, чтоб в студии Великой Отечественной войны обязательно присутствовал Ефим Дыскин. Маршал Жуков считал подвиг Дыскина величайшим подвигом, совершенным одним солдатом в ходе битвы под Москвой. А именно - артиллерийский расчет, в составе которого был Ефим Дыскин, причем в конце Ефим остался один, уничтожил семь немецких танков. Немножко по-голливудски звучит, но это засвидетельствовано. Сам Дыскин был ранен четырежды. В апреле 1942 года указом Верховного Совета за битву под Москвой двоим людям было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза: генералу Панфилову и 18-летнему рядовому Дыскину. Но казус был в том, что Дыскин остался жив, лежал в Свердловске в госпитале, и когда пришли его поздравлять, отказывался: это не я, я-то жив, а того убили. Потом его отправили учиться на медика, и это была самая лучшая награда, потому что он уже не вернулся в действующую армию. Замечательная судьба, но все спрашивали при создании музея: а кто такой Ефим Дыскин? Второй момент. Кто самые известные герои битвы под Москвой? 28 панфиловцев. Кто их придумал? Их придумал по указанию одного еврея другой еврей, по команде Давида Ортенберга, подписывавшегося Вадимовым, их сочинил Александр, он же Зиновий, Юрьевич Кривицкий. Вот парадокс советского времени, советско-еврейской истории. Был реальный персонаж-герой, но с фамилией неподходящей, Дыскин, и была вымышленная история для вдохновления бойцов, и когда журналисты это делали, то отлично понимали, зачем делают и почему. Уж не знаю, какие из этого произвести глубокомысленные выводы, но информация к размышлению есть. Спасибо!