Гак биография. В.Г

Гак В.Г. Языковые преобразования . – М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. – 768 с.

Рецензируемая книга написана одним из самых известных представителей российской функциональной лингвистики, автору огромного количества работ по теории языка.

Главной задачей данного исследования, как указывается в предисловии, является создание общей типологии языковых преобразований, то есть, типологии переходов от одного способа обозначения к другому (с.9). Книга подводит итог многолетним изысканиям автора в данной области.

Основной текст состоит из четырех частей.

Первая часть «Некоторые аспекты лингвистической науки в конце XX века» состоит из пяти глав. Рассматривая вопрос о плюрализме в лингвистических теориях в первой главе, автор видит наиболее существенное отличие новых тенденций «не в системе конкретных понятий и подходов, используемых в той или иной теории, но в общих положениях, касающихся теории познания» (с.13). Выделяются две группы факторов, обусловливающих плюрализм научной интерпретации (с.16):

– объективные, или внутренние по отношению к объекту: недискретность и многоаспектность многих языковых явлений, а также асимметрия многих языковых знаков;

– субъективные, касающиеся субъекта исследования и связанные с особенностями человеческого мышления: нежесткий характер понятий, которыми оперируют люди, и «пластичность человеческого мышления и восприятия, тесно связанного с прагматизмом, с интересами и потребностями человека в момент речи» (с.27).

Поскольку же «число разнообразных теоретических интерпретаций, касающихся определенного языкового явления, не бесконечно» и определяется самой спецификой данного явления, «иногда решения дублируют друг друга, хотя авторы и прибегают к различным терминологическим обозначениям» (с.25). Однако “анархия” устраняется «благодаря исчислимости вариантов научных

142- решений» (с.31). Важнейшую роль играет и «нежесткость, пластичность мышления человека в момент речетворчества, его языкового мышления» (с.32), которая проявлена, среди прочего, в образовании и обозначении в языке логических классов, а также в интерпретации предложений с “несимметричной анафорой”. Например, в микротексте Он взял Машину книгу. Она была недовольна местоимение она относится к имени Маша , а не книга . Рассмотрев именования понятий “истина” и “судьба” в народных пословицах и афоризмах, автор приходит к выводу, что «различия в номинациях, изменение отношений номинации объясняются изменением взгляда именующего субъекта на именуемый объект» (с.43).

Во второй главе демонстрируется то положение, что «подлинная точность в лингвистических исследованиях заключается не только в определении частотности явления, но в выявлении и учете всех форм существования данного явления, всех существующих способов выражения какого-либо значения в изучаемом языке» (с.62). Именно для этого и используются логические исчисления в лингвистике: «выявив логически все теоретически возможные формы, исследователь стремится найти их в реальной изучаемой им области явлений» (с.63). Этот прием применяется как для объяснения форм внутри одного языка, так и в сопоставлении языков (с.99). Причем «исчислять можно не только факты языка, но и теоретические объяснения этих фактов» (с.101). Поэтому неизбежен в лингвистике ограниченный плюрализм, поддающийся исчислению (с.102).

В третьей главе показывается, как идея симметрии / асимметрии используется в языкознании. Исторически в этой области можно выделить три типа симметрии (с.109):

– статическая симметрия отдельного объекта,

– гомологическая симметрия – отношение двух объектов,

– динамическая симметрия при развитии объектов.

Используется это противопоставление в семантическом описании, в исследовании предикации, фразеологии, даже в социолингвистике и лингвострановедении. Использование вида в некоторых конструкциях русского языка трактуется далее как один из компенсаторных механизмов.

Другая общефилософская аналогия – между языком, орудием и товаром – рассматривается, в функциональном ключе, в четвертой главе. Наконец, в пятой главе демонстрируются принципы функционального подхода к истории языка. При анализе многозначных грамматических форм возможны три точки зрения (с.190):

– плюралистическая: в каждом из своих отдельных значений языковая форма образует особую единицу (грамматическая омонимия),

– унитарная, или глобалистская: все значения и употребления данной формы сводятся к единому общему значению (моносемия),

– функциональная: есть разные значения, несводимые к одному общему значению, причем одни значения могут вытекать из других (полисемия).

Вторая часть «От ситуации к высказыванию (отобразительная функция языка)» состоит из девяти коротких глав. В функционалистском ключе характеризуются: задачи ономасиологии (первая глава), противопоставление полных знаков частичным (вторая глава), соотношение языка и действительности (третья глава), семантические отношения в языке с диалектической точки зрения (четвертая глава). Высказывание, в отличие от предложения, соотносится с тем аспектом, в котором осмысленно говорить о связи с ситуацией (глава пятая).

На основании ситуативных свойств устанавливаются глубинные семантические структуры, «изоморфно отображающие действительность» (с.271); поэтому и можно принять, что чисто синтаксические свойства предложения могут быть и асемантичными, и полностью семантичными (там же, глава шестая). Отражение элемента ситуации в плане содержания образует семантему (ей в плане выражения соответствует лексема), а отражение аспекта – семантическую категорию (ей соответствует сема, репрезентируемая морфемой, с.274). Автор показывает в седьмой главе, что «изучение синтагматики на семантическом уровне сводится к выявлению итеративных сем (синтагмем) и определению их функций в организации высказывания» (с.297). Чтобы быть полной, модель языкового синтеза на уровне речи должна включать (с.299-300, глава восьмая):

– перечень всех способов выражения определенного значения (структурная модель),

– установление соотношения между этими синонимичными средствами выражения (семантическая модель),

– установление закономерности выбора конкретных языковых средств из числа

143- допустимых системой и нормой языка в условиях данного контекста и ситуации (ситуационная модель).

В девятой главе оспаривается тезис о том, что «грамматические средства отличаются от лексических отсутствием номинативной функции» (с.316). Ведь к номинативным средствам можно отнести и синтаксические средства, «если они выступают в своей значимой функции. Семантический линейный аспект имеет даже порядок слов» (там же). Зависимость употребления языковых форм от обозначаемой действительности автор усматривает в косвенной номинации, когда сочетаются «слова, обозначающие объекты, реально несовместимые», например: время ползет , стоит тишина .

Часть третья «Виды языковых преобразований» состоит из шести глав. На языковую вариативность здесь предлагается взглянуть как на частное проявление варьирования вообще, процесса, обладающего причиной, формой движения и результатом (первая глава). Проводится следующее разграничение языковых преобразований предложения, взятого вне ситуации (вторая глава): трансформация – «изменение грамматической модели при сохранении лексемного состава и смысла (значения), перифраза – изменение модели и лексического наполнения при неизменности содержательной стороны высказывания» и деривация – «изменение во всех аспектах предложения, включая его смысловое содержание» (с.374). В третьей главе показывается, что четыре типа лексико-семантических транспозиций (конкретизация, анатомический перевод, смысловое развитие и компенсация), выделяемые в теории перевода, соответствуют четырем основным типам логических отношений между понятиями.

Глубинными структурами в главе четвертой предлагается называть те, в которых синтаксическая структура аналогична структуре ситуации, а поверхностные создаются путем трансформации глубинных, когда параллелизм синтаксических и семантических актантов нарушается. Причем номинации (например, номинации действия) образуют расплывчатое множество (с.452). Специфика структуры языка, а особенно лексико-семантической структуры, как показывается в пятой главе, определяется особенностями в использовании языковых универсалий (что особенно хорошо видно из реализации антропоморфизма в разных языках) и наличием “неуниверсальных” явлений (с.454). Здесь же дается общая типология метафорических номинаций (с.460) и показывается, что разные типы метафор в разной степени представительны в языках мира. Так, в русском языке частичные метафоры представлены больше, чем полные, ср. французское manger и русское есть и разъедать , menotte – ручка и наручник и т.п. (с.488). Интересна идея составления «общей “карты” метафорических связей между отдельными словами-понятиями» (с.496). Особый случай представляют собой количественные преобразования (шестая глава), когда при переводе с одного языка на другой, в соответствии с грамматическим строем целевого языка, опускается или добавляется какой-либо элемент, решаются определенные конструктивные и/или коммуникативные задачи или избегается ненужный семантический сдвиг.

Как указывается в кратком предисловии к четвертой части «Факторы и сферы реализации языковых преобразований», языковым преобразованиям (в истории языка, в переводе и в сопоставлении языков) особенно способствуют: повторная номинация (вторичное наименование предмета), особенно в стилистических целях, и эмоциональные и прагматические факторы. Повторная номинация, как показывается в первой главе, может рассматриваться с парадигматической (отношение наименования к объекту), синтагматической (различаются дистантные и сопряженные повторные номинации) и функциональной точек зрения (различие нейтральной и экспрессивной повторной номинации). Прагматический подход, “понижая” уровень лингвистического анализа, делает его «более содержательным и углубленным» (вторая глава, с.559), демонстрируя в высказываниях полифонию (с.560).

В третьей главе варьирование номинации рассматривается в переводах с древнерусского на русский, со старофранцузского на современный французский и с французского на русский и наоборот. Показывается, что основные формы варьирования во всех этих случаях аналогичны друг другу (с.587), а поэтому вряд ли оправданно говорить о прогрессе и совершенствовании строя языка в лексической области (с.606). Варьирование же лежит в основе построения “эмотивных блоков” в рамках высказывания (являющихся, как показывается в четвертой главе, средством членения текстов и усиления психологического воздействия на адресата): сходные элементы сосредоточиваются в начале, в конце или в середине такого блока.

Рассматривая преобразования в лексико-семантических полях (пятая глава), автор дает интересную систематизацию слов поля ментальности, пространственности, времени и речи. Особое семантическое пространство образуют лексемы, соотносимые по этимону, например, все производные в русском языке от конь / лошадь , от латинского caballus и от греческого hyppos . Этот анализ, в аспекте семантических преобразований, проводится для групп земля , рука , голова (шестая глава), что дает автору возможность утверждать «общность закономерностей человеческого мышления, несмотря на различие языков» (с.719).

Продолжая эту идею, автор показывает в седьмой главе, как одна и та же реалия может получать номинации различной внешней и внутренней формы в различных языках. Материалом послужили именования поля сноха и семантические сдвиги, связанные с ними в европейских языках, а также сопоставление библейских фразеологизмов в русском и французском узусах. Показывается, что в русском больше цитатных фразеологизмов, они менее вариативны и дают меньше производных, но употребительны во всех стилях речи (с.743). Наконец, «в большинстве случаев индивидуальное творчество авторов сводится к специфическому индивидуальному использованию общих типов языкового варьирования» (с.745), что показывается на примере произведений Б.Пильняка и при сопоставлении басен Лафонтена с текстами И.А.Крылова в восьмой главе.

Читатель постоянно испытывает радость от обилия новых фактов (особенно из французского и русского языков), которыми книга просто переполнена. Факты тщательно выверены и любовно отобраны. Наблюдения автора нетривиальны, достоверны и зачастую неожиданны, сенсационны в хорошем смысле слова.

Можно пожелать В.Г.Гаку дальнейших научных публикаций, а себе – приятных встреч с новыми замечательными произведениями этого талантливого исследователя.

Бежица Брянской области - 24.6.2004, Москва), российский языковед, педагог, заслуженный деятель науки Российской Федерации (1997). Окончил Московский военный институт иностранных языков (1949) и исторический факультет МГУ (1949, заочно). Преподавал (1952-56) на кафедре французского и испанского языков Московского военного института иностранных языков. С 1956 года на кафедре романских языков МГИМО (заведующий кафедрой в 1963-70, профессор с 1969). С 1970 года профессор Московского государственного педагогического института имени В. И. Ленина (Московского педагогического государственного университета), заведующий кафедрой грамматики французского языка факультета иностранных языков (1979-96). Профессор МГУ (с 1996).

Гак - автор около 350 научных работ, в том числе около 20 монографий и словарей. Основные труды посвящены проблемам общего и романского языкознания: вопросам соотношения языка и речи, языка и мышления, языка и действительности, лингвистической семантике и прагматике, теории перевода, асимметрии языкового знака, диалектике исторического развития языка; проблемам семантичного синтаксиса, взаимодействия грамматики и лексики в структуре предложения, теории и типологии номинации, высказыванию в его соотношении с ситуацией, межфразовым связям в структуре текста. Особое внимание Гак уделял проблеме сопоставительного исследования языков; он основоположник сопоставительного изучения русского и французского языков на всех уровнях. Создал учебники по всем аспектам французского языка для русскоязычных студентов, а также учебники и учебные пособия для обучения русскому языку франкоязычных учащихся. Книга «Французская орфография» (1956; 3-е издание, 1985) рассматривается французскими лингвистами как первый системный подход к изучению орфографии французского языка.

Большой вклад внёс Гак в разработку теории и в практику лексикографии. Под его руководством и при непосредственном участии созданы крупнейшие французско-русские словари последней трети 20 - начала 21 века. Гак - соавтор и один из редакторов «Французско-русского словаря активного типа» (1991; 5-е издание, 2005), соавтор и редактор «Французско-русского и русско-французского словаря» для школьников (1992), соавтор (совместно с К. А. Ганшиной) «Нового французско-русского словаря» (1994; 10-е издание, 2005), соавтор и редактор «Нового большого французско-русского фразеологического словаря» (2005). Член Парижского лингвистического общества (с 1966).

Соч.: Беседы о французском слове. М., 1966. 2-е изд. М., 2004; Русский язык в сопоставлении с французским. М., 1975. 2-е изд. М., 1988; Сравнительная типология французского и русского языков. Л., 1977. 3-е изд. М., 1989; Теоретическая грамматика французского языка. М., 1979-1981. [Т. 1-2]. М., 2004; Введение во французскую филологию. М., 1986; Теория и практика перевода. М., 1997 (совместно с Б. Б. Григорьевым). 6-е изд. М., 2005; Языковые преобразования. М., 1998.

Лит.: Ворожцов Б. Н. В. Г. Гак - ученый и педагог // Лингвистические исследования. К 75-летию профессора В. Г. Гака. Дубна, 2001; Крылов С. А. Некоторые особенности лингвистической концепции В. Г. Гака // Известия РАН. Сер. литературы и языка. 2004. Т. 63. №6; Профессор В. Г. Гак. Библиографический указатель по языкознанию. Самарканд, 1986.

Владимир Григорьевич Гак (13 июня 1924, Бежица, Брянская губерния, РСФСР - 24 июня 2004, Москва) - советский и российский лингвист, доктор филологических наук (1968), профессор МПГУ.

Биография

В 1949 году окончил Московский военный институт иностранных языков и исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (заочно).

Работал на кафедре романских языков филологического факультета МГПИ им. Ленина. В МГПИ (позже - МПГУ) стал профессором и заведующим кафедрой грамматики французского языка.

Последним местом работы была кафедра французского языка факультета иностранных языков и регионоведения МГУ, где Владимир Григорьевич преподавал теоретические курсы по сопоставительному языкознанию.

В 1966 году стал членом Парижского лингвистического общества. Кавалер французского ордена «За заслуги».

Внёс вклад в разработку общих проблем языкознания: отношения языка к действительности, асимметрии в языке, проблемы высказывания, знакового характера языка, семантического синтаксиса и др.[неавторитетный источник? 141 день]

Автор теоретических работ по грамматике, лексикологии, семантике, орфографии и лексикографии французского языка. Широко известен его учебник «Теория и практика перевода (французский язык)», под редакцией Гака вышел целый ряд других учебников и пособий, а также словарей французского языка.

Заслуженный деятель науки Российской Федерации (Указ Президента РФ от 28.02.1997).

Скончался в Москве вскоре после празднования своего 80-летнего юбилея. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Научная деятельность

Лингвистическая концепция В. Г. Гака, с одной стороны, строится на прочной логико-философской основе (отсюда - логическая стройность и философская глубина всех его работ); с другой стороны, она во всех своих деталях прочно опирается на практику перевода и преподавания языка, в первую очередь на собственную практику автора (отсюда - необычайная зоркость к деталям).

Создавая практическое пособие по французской орфографии для русских учащихся, он разработал первую теорию, воплощающую системный синхронный подход к французской орфографии. Это вызвало живой интерес у читателей, и книга была переведена на французский и оказалась первой советской книгой о французском языке, переведённой и изданной во Франции.

Написанная в жанре вузовского учебника фундаментальная теоретическая грамматика французского языка фактически оказалась первым опытом изложения всех проблем описательной грамматики одного языка с точки зрения единого продуманного теоретического подхода, который сам автор охарактеризовал как «функциональный подход». В. Г. Гак в своей работе продемонстрировал органическое сочетание традиционности формы (композиции) грамматики с новизной её содержания.

Основные работы

Гак В. Г., Мурадова Л. А. Новый большой французско-русский фразеологический словарь
Гак В. Г. Русский язык в сопоставлении с французским (1975)
Гак В. Г. Сопоставительная лексикология: на материале французского и русского языков (1977)
Гак В. Г., Григорьев Б. Б. Теория и практика перевода: Французский язык
Гак В. Г. Французская орфография (1956)
Гак В. Г. Беседы о французском слове
«Французско-русский фразеологический словарь» (1963),
«Теоретическая грамматика французского языка» (в 2 тт., 1979-81),
«Универсальный французско-русский и русско-французский словарь для школьников» (соавт., 1992)

Биография

Библиография

1. Гак В.Г., Мурадова Л.А. Новый большой французско-русский фразеологический словарь

2. Гак В.Г. Русский язык в сопоставлении с французским

3. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: На материале французского и русского языков

4. Гак В.Г., Григорьев Б.Б. Теория и практика перевода: Французский язык

5. Гак В.Г. Французская орфография

6. Гак В.Г. Беседы о французском слове

Примечания

Ссылки

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ В. Г. ГАКА (С.А. Крылов, к 80-летию Владимира Гака)

Категории:

Персоналии по алфавиту
Лингвисты СССР
Лингвисты России
Родившиеся 13 июня
Родившиеся в 1924 году
Родившиеся в Брянской губернии
Умершие 24 июня
Умершие в 2004 году
Умершие в Москве
Заслуженные деятели науки Российской Федерации

Wikimedia Foundation . 2010 .

Владимиров, Владимир Григорьевич
Гридин, Владимир Григорьевич

Смотреть что такое "Гак, Владимир Григорьевич" в других словарях:

ГАК Владимир Григорьевич - (1924, Бежицк, Брянская область 24 июня 2004, Москва) – российский лингвист. Занимался проблемами общего и французского языкознания. Внес вклад в разработку общих проблем языкознания (см. ЯЗЫКОЗНАНИЕ): отношения языка к действительности,… … Энциклопедический словарь

Гак Владимир Григорьевич - (р. 1924), языковед, доктор филологических наук (1968), заслуженный деятель науки Российской Федерации (1997). Труды в области общего и романского языкознания, французского языка, по проблемам типологии и контрастивной лингвистики, семантики и… … Большой Энциклопедический словарь

Гак - Гак: В Викисловаре есть статья «Гак» Гак (нидерл. Haak) кованы … Википедия

Гак В. Г. - ГАК Владимир Григорьевич (р. 1924), языковед, д р филол. наук (1968), засл. деят. науки Рос. Федерации (1997). Тр. в области общего и романского языкознания, франц. яз., по проблемам типологии и контрастивной лингвистики, семантики и прагматики,… … Биографический словарь

Список заслуженных деятелей науки Российской Федерации за 1997 год - Список учёных, которым присвоено звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации» в 1997 году: Аверченков, Владимир Иванович, доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой Брянского государственного технического университета… … Википедия

Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса Г - Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса на букву «Г» Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по списку Григоровича Степанова (в скобках номер по списку Судравского);… … Википедия

III.8.3. Органы государственного управления* - ⇑ … Правители Мира

Комиссия Правительства Российской Федерации по оперативным вопросам

Комиссия Правительства России по оперативным вопросам - Комиссия Правительства (до 25 декабря 1993 г. – Совета Министров – Правительства) Российской Федерации по оперативным вопросам – постоянно действующий орган Правительства Российской Федерации в 1993 2000 гг. Образована постановлением Совета… … Википедия

За много лет своей деятельности Государственное издательство иностранных и национальных словарей оказало неоценимую услугу читателю, выпустив многие десятки словарей на самых разных языках. Однако потребности читателей становятся все более разнообразными и глубокими , существующие словари не всегда их способны удовлетворить, и назрел вопрос о создании словарей нового типа. Разумеется, создание специальных словарей: фразеологических, синонимических, словарей свободных сочетаний и других, имеет первостепенное значение, но представляется также необходимым широко обсудить вопрос о структуре словарей общего типа. В связи с этим не может не привлечь внимания статья Л. С. Бархударова о так называемых малых двуязычных словарях .

Автор совершенно правильно отмечает непрактичность существующих «малых» словарей на 25-30 тыс. слов и предлагает для каждой пары языков издавать словари с различным объемом словника. Следует отметить, однако, что при разработке системы слесарей нужно принимать во внимание не только количество вокабул, но главном образом структуру и разработку словарных статей в связи с назначением словаря.

О разных типах двуязычных словарей

Еще Л. В. Щерба указывал, что для каждой пары языков надо иметь четыре словаря , например: французско-русский и русско-французский для русских и такие же два словаря для французов. При этом французско-русский словарь для русских должен быть преимущественно пассивным, русско-французский же - преимущественно активным, и наоборот. Но и в пределах пассивного словаря (т. е. иностранно-русского словаря для русских) можно выделить различные типы в зависимости от назначения книги.

Для чего вообще нужен иностранно-русский словарь? Он нужен, во-первых, для чтения и понимания иностранной литературы, во-вторых, для отыскания нужных эквивалентов при переводе с иностранного языка, и, наконец, он может быть полезен при изучении лексического состава иностранного языка (значение слова, употребляемость и сочетаемость слов, грамматическая характеристика слова, служебные слова, употребляемые с данным словом, орфографические особенности слова и т. п.). В соответствии с этим намечаются три типа иностранно-русских словарей (для русских).

3 типа иностранно-русских словарей

1. Полный словарь общего типа.

Его назначение - обеспечить понимание (а не литературный перевод!) читаемого текста. Основная ценность такого словаря - в его полноте. Словник его должен быть максимально полным, включать не только общеупотребительную лексику, но и арготизмы, архаизмы, историзмы, по мере возможности специальную терминологию и неологизмы. Каждое слово должно быть представлено во всех без исключения своих значениях. Слова-реалии должны поясняться. С другой стороны, разработка каждого отдельного слова должна быть максимально краткой, поскольку назначение такого словаря - разъяснить значение иностранного слова средствами русского языка, а не давать все возможные в русском языке варианты перевода. В таком словаре нет места развернутой синонимике русского языка, нет места и свободным или полусвободным словосочетаниям, значение которых ясно из раздельного перевода составляющих их компонентов. В этом словаре были бы излишни идиомы, имеющие дословные эквиваленты в русском языке (напр. франц. être au septième ciel -русск. ‘быть на седьмом небе’). Статья такого словаря может включать лишь словосочетания идиоматического характера в межъязыковом плане, то есть, такие, для понимания которых недостаточны прямые переводы компонентов. Полный словарь общего типа должен быть емким и удобным в обращении, небольшого
формата.

2. Переводческий словарь.

Он предназначается для переводчиков и должен помочь отыскать нужный эквивалент при переводе. Словник его может быть меньше, нежели
словник общего словаря: он может обойтись без редких и специальных слов, для перевода которых приходится обращаться к специальным словарям и справочникам. Но разработка каждого гнезда должна быть более подробной, чем в словаре первого типа, причем она должна учитывать возможные лексико-грамматические расхождения между двумя языками. В словаре необходимо широко отразить синонимию языка перевода, дать различные возможные варианты перевода и особенно - показать отступления от основных словарных данного слова. Словосочетания, или короткие фразы, должны иллюстрировать типичные замены и приемы перевода такие как: замена одной морфологической категории другой (напр., франц. мн. число haines - русск. ед. число ‘ненависть’), замена слова словосочетанием (напр., permettre не только ‘позволить’, но и ‘дать возможность’), антонимический перевод (напр., diminution de vitesse не только ‘уменьшение скорости’, но и ‘замедление’), конкретизация (напр., texte не только ‘текст’, но и ‘договор’, ‘закон и т. п.; scier не только ‘пилить’, но и ‘отпилить’, ‘спилить’, ‘перепилить’, ‘распилить’), характерные изменения структуры предложения при переводе данного слова (например., Le livre contient dix chapitres - В книге десять глав), наиболее характерные образные употребления данного слова и т. п.
Элементы подобной разработки слов и переводов представлены, например, в старом «Французско-русском словаре» Н. Макарова , они имеются и в современных словарях. Такой переводческий словарь не следует загружать словосочетаниями, эквивалентно переводящимися на русский язык путем раздельного перевода компонентов, а также примерами на употребление слова, не отражающееся на выборе контекстуального эквивалента перевода.

3. Учебный словарь.

Назначение этого словаря - дать представление не только о значении слова, но и об его употреблении, сочетаемости, грамматических характеристиках (например., падежное или предложное употребление глагола и т. п.). Словник такого словаря не должен быть раздутым, в него следует включить лишь наиболее употребительные слова, в их наиболее распространенных значениях. Но слова эти должны быть разработаны подробно: с примерами на словоупотребление, как это дается в , с широко представленной сочетаемостью. По сути дела, такой словарь является активно-пассивным, ибо он не только поясняет значения иноязычных слов, но и показывает их употребление. Удачным опытом такого учебного словаря является «Немецко-русский словарь» под ред. проф. И. В. Рахманова , а также вышедший под его же редакцией словарь наиболее употребительных слов в трех языках. К таким учебным словарям следует отнести и выпускаемую серию иностранно-русских словарей для иностранцев.

Необыкновенное «разбухание» наших словарей, которое справедливо осуждает Л. С. Бархударов, объясняется не только полиграфическим оформлением их (плотная бумага, крупный, хотя и нечеткий шрифт). Наши словари толще соответствующих (по количеству вокабул) иностранных в силу различной разработки словарных гнезд.

Иностранные словари, как правило, представляют собой словари общего типа. Они кратко поясняют средствами родного языка значения иностранных слов и идиоматических выражений. В наших же словарях объединяются элементы общепереводного, и переводческого, и учебно-толкового словарей. В результате статья увеличивается, начиняется необязательным материалом, не представляющим интереса для читателя, в то время как многих нужных сведений он в словаре не находит. В такой перегруженной деталями статье трудно ориентироваться и отыскать нужное значение слова, хотя, в принципе, структура статьи в наших словарях хорошо продумана (обозначение значений слова цифрами, вынесение идиоматики за ромб и др.). От издания к изданию словарные статьи все больше разбухают.

В «Англо-русском словаре» проф. В. К. Мюллера (1956 г.) на 60 тыс. слов приходится 119 уч-изд. листов, то есть в каждом листе содержится примерно 500 слов. Издание 1960 года под ред. Е. Б. Черкасской содержит 70 тыс. слов при объеме в 160 листов, то есть в каждом листе умещается всего лишь 440 слов. Значительное увеличение объема словаря (на 1/3) вызвано не столько увеличением словника (он возрос на 1/6), — сколько расширением самих статей словаря.

Такое же примерно соотношение мы наблюдаем и в словарях романских языков. В «Румынско-русском словаре» (изд. 1953 г. 42 тыс. слов, 77 л.) в каждом листе примерно 550 слов. В «Испанско-русском» (1953 г., 42 твгс. слов, 72 л.) - около 580 слов, во «Французско-русском» (1957 г., 70 тыс. слов, 121 л.) тоже 580 слов в каждом листе. Рекорд побил «Итальянско-русский словарь» 1963 года (55 тыс. слов, 161 л.), каждый лист его включает в среднем лишь 340 слов.

При этом площадь словарей используется не всегда рационально . Открываем наудачу «Румынско-русский словарь» на стр. 692. В глаголе a purta приведены значения: 1) ‘нести’, 2) ‘носить’, ‘переносить’, 3) ‘вести’, ‘водить’, 4) ‘одеваться во что-л’, и др. К первому значению дан пример: а-un copil In brafe ‘носить ребенка на руках’. Это совершенно лишняя иллюстрация, не показывающая ни особого оттенка в употреблении слова, ни его особого перевода. Ей место - в толковом или учебном словаре, здесь же она (вместе с переводом) напрасно занимает две драгоценных строки. Также излишними являются примеры, приводимые под значениями 2) ‘носить’, ‘переносить’: а — de mâna ‘вести за руку’, а — la plimbare ‘вести гулять’.

Если указано значение одеваться, то к чему иллюстрация : а — un palton ‘носить пальто’, тем более что а purta дословно значит ‘носить’, и невозможно представить, чтобы русский читатель не понял этого словосочетания, зная значения компонентов.

Лишним представляется и пример: nu se mai poartä — это вышло из моды. Он оправдан с точки зрения переводческого словаря, дающего варианты перевода. С точки зрения понимания, румынская цитата вполне прозрачна, тем более что и по-русски можно сказать «этого больше не носят» (отметим к тому же что отрицательные возвратные формы романских языков вообще регулярно переводятся на русский язык неопределенно-личными конструкциями. Ср. франц.: cela ne se mange pas ‘этого не едят’; исп. asi no se dice ‘так не говорят’ и т. п .). Излишними с точки зрения понимания
являются единицы: а räspunderea ‘нести ответственность’, а de nas ‘водить за нос’, а -^ numele называться’, то есть ‘носить название’ и др. Можно было бы не давать и речений с одинаковой внутренней формой, например, glasul celui ce strigä in pustiu ‘глас вопиющего в пустыне’, а также понятные термины: puçcà си doua fevi ‘двуствольное ружье’ (букв, ружье с двумя стволами), ~ automata ‘автоматическое ружье’, -v- antitanc ‘противотанковое ружье’ (напротив, pusca mitralierä ‘ручной пулемет’ нужно оставить в словаре). Мы не говорим уже о прямых повторах, как, например, exces de putere ‘превышение власти’, которое приводится и на слове putere и на слове exces (а ведь это перерасход целой строки!).

Всего на стр. 692 нами выявлено 15 строк, которые можно было бы без ущерба исключить из словаря ввиду абсолютной понятности значения сочетаний. Это составляет около 15% площади страницы. Если данная цифра совпадает со средней по всему словарю, то значит, что при тех же полиграфических данных, исключив этот излишний материал, словарь можно было бы сократить на 100-120 страниц.

«Испанско-русский словарь» - наименее «разработанный» из больших романских словарей. Но и в нем есть «излишества». Например, на стр. 478 (опять первая попавшаяся страница!) при слове huelga ‘забастовка’ обнаруживаем сочетания ~ politica general, declarar la - абсолютно понятные, если исходить из перевода отдельных компонентов (лишних три строки). На стр. 479 к прилагательному hullero ‘угольный’ даются иллюстрации: dustria huilera, región (zona) huilera, yacimientos hulleros, где прилагательное сохраняет при переводе на русский язык свой основной эквивалент (а это тоже перерасход, в четыре строки).

Во «Французско-русском словаре» также находим множество речений, без которых можно было бы обойтись. В этом словаре вообще широко представлен переводческий принцип: обильно даются различные варианты перевода и синонимы в русском языке. Например, глагол raser во втором значении имеет три варианта перевода: ‘сносить’, ‘срывать до основания’, ‘стирать с лица земли’. Но даже и здесь много лишнего. К тому же значению глагола дается пример: raser les fortifications ‘срыть укрепления’. Напрасно потрачены две строки, поскольку ничего нового он не добавляет ни к французской, ни к русской части словаря. Такому примеру место в толковом словаре, иллюстрирующем каждое значение слова стандартными примерами. На той же странице дается выражение rase-vagues с переводом: ‘бреющий полет над морем’. Неужели читателю, встретившему выражение en rase-vagues , не ясно, что это значит на ‘бреющем полете над морем’, и составители словаря сочли необходимым повторить этот длинный перевод, зря потратив целую строку. Нужно ли было приводить словосочетания:
rasoir électrique, rassemblement national, rassembler des faits, nouvelles rassurantes, rat ďeáu, rat des champs, rat musqué, pauvre comme un rat d’église и другие, перевод которых точно воссоздает раздельный перевод компонентов, даваемый в этом же словаре? Всего на стр. 670 нами отмечено 18 лишних строк то есть 13% текста . За счет этого можно было бы пополнить словарь многими словами, и значениями слов, на отсутствие которых жалуются те, кто пользуется словарем.

Мы не будем останавливаться здесь на последнем большом «Итальянско-русском словаре». Этот словарь представляет собой оригинальное явление в советской лексикографии. Его составители и редакторы, как это отмечается в предисловии, поставили перед собой задачу: создать словарь, который мог бы быть одновременно и пассивным словарем для русских, и активным словарем для итальянцев. Многочисленные варианты , свободные словосочетания и примеры, насыщающие каждую статью этого словаря, представляются совершенно ненужными с точки зрения русского читателя, но могут представить несомненный интерес для итальянца, изучающего русский язык или переводящего на русский. Насколько удачной оказалась эта попытка создать словарь небывалого типа, должен показать специальный подробный анализ его. Пока же отметим, что объединение двух принципов - активного и пассивного словаря - в данном труде проведено непоследовательно , и вряд ли советский читатель одобрит столь чрезмерное увеличение габаритов словаря без ощутимой пользы для себя.

Приведенные факты (а их нетрудно умножить - достаточно взглянуть на любую страницу любого словаря) показывают, что издаваемые у нас словари «большие» и «малые» суть словари смешанного типа, без четко дифференцированного назначения . Их богатство в значительной мере является мнимым богатством, с которым читатель не знает подчас, что делать. Появлению таких «смешанных» словарей способствовали, как нам кажется, два обстоятельства (не говоря уже о недостаточной разработке общей теории лексикографии).

Выверяя свой материал по одноязычным толковым словарям, составители двуязычных словарей порой подпадали под сильное влияние последних и включали в свои словари примеры на словоупотребление и словосочетания, вполне уместные в толковых или учебных словарях, но излишние в словарях переводных. Между тем в переводные словари следует включать прежде всего те явления, которые представляют интерес в двуязычном сопоставительном плане . В связи с этим, не пренебрегая отнюдь толковыми словарями, авторы словарей должны как можно шире использовать оригинальную литературу, а также анализы переводов с иностранного языка на русский.

Далее, ввиду отсутствия русских синонимических словарей и словарей словосочетаний, составители иностранно-русских словарей стремились как можно шире представить русскую синонимику, показать разнообразные варианты перевода. Так общепереводной словарь превращался в переводческий, причем конечная цель все равно не могла быть достигнута, ибо их возможности были ограничены, и переводчик очень часто не мог удовлетвориться ни одним из предлагаемых в словаре вариантов перевода и вынужден был отыскивать свой особый эквивалент.

Мы считаем, что было бы целесообразно дифференцировать структуру словарей в зависимости от их назначения и для каждого языка, по крайней мере для наиболее распространенных языков, создать систему иностранно-русских словарей, включающую словари трех типов: полные общепереводные, переводческие и учебные .